— Это все, что я приготовил для невесты. Берите деньги и — деру, а то ребята подъедут за товаром.
Вор сунул деньги в карман и сел.
— Врешь, амико! Мошенник вывернул карманы:
— Ни гроша себе не оставил, чтоб мне подохнуть!
— Знаю, Оанча, деньжат у тебя больше нет.
— Тогда чего ты хочешь?
— Зачем тебе мотор? Брось темнить, со мной не пройдет! Смотри не продешеви! — Вор посмотрел на него долгим взглядом: — Кто-то смыться надумал!
Мошенник застыл на месте. Губы его беззвучно шевелились, затем он выдавил:
— Чего?
— Кому колеса готовишь, Оанча?
— Чего готовишь?
— Кто собрался к туркам?
Силе встрепенулся. Он схватил вора за руку:
— Что ты сказал?
— Снюхался с морячками, — объяснил Димок, — Подвесит мотор к лодке, бензину навалом… — Он повернулся к Восьми Жизням: — Кто смывается?
Жикэ Оанча прижал кулаки к вискам. Пальцы его дрожали. Он пробормотал:
— Я!
Вор выкатил глаза:
— Чокнулся? Что на тебя нашло, голубь!
— Задавил человека… Лучше б я тебе машину тогда оставил… Гоняют за мной фараоны, почище, чем за вами.
— Что ж ты, падла, не сказал?
— Понимаешь… — Что?
— Лодка небольшая, втроем не влезем…
Глава XXI. Слишком поздно!
— Ты понял? Парень был упрям, ни за что бы не признался, — сказал аббат, берясь за шляпу.
Челнок посмотрел на него удивленно.
— А кто тебе сказал, что я хочу перекинуться к нехристям, Оанча?
— А то не хочешь?
— Нет.
Мошенник ошалело посмотрел на Профессора. В зеленых глазах Беглого заиграли болотные огни.
— Серьезно, Митря?
— Ты слышал об Интерполе, дура? Отправят обратно наложенным платежом, не успеешь оглянуться! Без валюты, по-ихнему ни в зуб ногой, без документов — сгорю как пить дать! Тута, худо-бедно, прожить можно…
— Ты прав, Челнок, — кинулся Восемь Жизней его убеждать. — Я-то малость калякаю по-итальянски, в случае чего…
— Подберешь фрайеров на шоссе… Черт возьми, до сих пор не пойму, как тебе удалось меня обдурить!
— Бывает.
Беглый спросил взволнованно:
— Вы договорились, вас ожидают на рейде?
— Нет.
— А ходить по морю умеете?
Мошенник пожал плечами, и Челнок рассмеялся:
— Курам на смех! Как же ты, дурила, пускаешься во все тяжкие?
Восемь Жизней вздохнул глубоко:
— У меня нет выбора, братцы! Эти меня засадят на всю жизнь, куда мне деваться!
— А там что?
— Бог милостив!
Профессор облизнул губы и сказал негромко:
— Я берусь вести лодку, господин Оанча!
— Тоже, что ли, чокнулся? — удивился вор.
— Возможно. Куда ни кинь — все клин.
— Матерь божья! Да ты что, думаешь, турки тебя ждут не дождутся? Им что, своего ворья не хватает? Думаешь, Интерпол тебе шуточки? По фото тут же схватят!
— Другого выхода у меня нет, Димок, я все продумал! — подчеркнул Беглый, — А там как кривая вывезет. Может быть, подберет пароход, может быть, пристану к острову… — Он улыбнулся: — Все равно я мечтал о путешествиях. Если господин Оанча согласен…
Жикэ Оанча перешел к делу:
— С компасом управляетесь?
— Да. Я собирался в экспедицию на Амазонку. Шесть месяцев тренировался в дельте, на море… К тому же я как-никак окончил географический.
— Порядок! Поменьше поклажи — и пойдет!
— Какая у вас лодка? — спросил Беглый.
— Рыбацкая.
— Ну, так она и четверых возьмет. Вор перекрестился:
— Ребятки вы мои несмышленые, будь вы трижды счастливы! Сидите вы тихо, не успеете отчалить, как пограничники забьют тревогу!
— Не забьют, дя Челнок, — сказал Восемь Жизней с улыбкой.
— Друг ты им, что ли?
— А зачем, ты думаешь, я разжился рыбацкой лодкой? Ни свет ни заря рыбаки отправляются на промысел…
— Ну и что?
Жикэ Оанча завелся, голос у него перехватывало от волнения:
— Я прихватил снасти Герасима — он сейчас по больницам, — поработаем до зари, а там включим мотор.
— У пограничников приборы, господин Оанча, — сказал Профессор. — Простите, но дело надо обсудить всесторонне, исчерпывающе.
— Пока они расчухают, мы уйдем далеко.
Вор покачал головой:
— Ты знаешь, что такое быстроходный катер, петух?
— А ты знаешь, что такое фора в несколько километров, Челнок? — Оанча раскрыл мотор: — Погляди на этого красавца.
Профессор внимательно изучил двигатель, прикинул что-то в уме и вздохнул облегченно: