Полицейские задавали одни и те же вопросы, снова и снова. Я отвечала на них раз за разом. Рассказывала все с самого начала. С момента, когда приземлилась на рейсовом самолете и взяла такси до отеля.
Говорю, а у самой все внутри переворачивается. Не хочу отвечать, умом понимаю, что надо, потом может что-то забыться… Да разве можно сосредоточиться, когда Джейсон там! На операционном столе. Душа разбивается от осознания, что я не рядом. Слезы на глазах выступают и ком колючий, словно железо с шипами, царапает горло, дышать не дает, давит.
Но всем было плевать. Каждый считал своим долгом услышать историю. Не знаю сколько детективов меня опросило… Потом приехали агенты Федерального Бюро Расследований, Управление по Борьбе с Наркотиками и многие другие ведомства. Как оказалось, мы обнаружили крупнейший наркосиндикат на островах. Здесь были замешаны продажные копы и политики… Много голов полетят, как кегли в боулинге. Ай да мы, ай да молодцы. Но радости внутри не было, только глухое раздражение. Не хотелось говорить ни о чем, только к Джейсону хотелось!
И когда уже все дошло до абсурда, я просто отказалась что-либо говорить. О, я знакома со своими правами и рассказала все что знаю. Скрепя зубами и кидая хмурые взгляды, нас доставили в больницу, как и обещали. Уже было утро, нас продержали всю ночь, допрашивая, словно это мы подозреваемые, а не те мордовороты! Мы с Люком быстро разбежались по палатам. Он к Анри, а я к МакЛину. По дороге меня перехватил какой-то врач. И я едва не взвыла от раздражения, но тот не обратил внимания на всплеск моих эмоций, сказал, что он тот, кто делал Джейсону операцию. Сказал, что его состояние тяжелое, но не критическое. Пулю достали, от осколков избавили, крови потерял много… Он говорил много чего, а у меня пятна перед глазами. Не понимаю, что говорит, зачем говорит. Мне просто увидеть его надо. Собственными глазами.
Забежала в палату и тут же руки прижала ко рту. Он неестественно бледный лежал на больничной койке и отовсюду торчали трубки и проводки, подключенные к пикающим мониторам. Но я не могла больше сдерживаться. Подошла к кровати и рухнула на колени, обхватила руку Джейсона и начала плакать. Живой! Боже, я думала, что никогда больше его не увижу… Себе признаться в этом не разрешала, но я больше не представляю жизни без этого мужчины. Всего за несколько дней он стал самым важным человеком в моей жизни. Не знаю, как он это сделал. Забрался под кожу и все, я пропала. Не было никаких громких и пафосных слов. МакЛин просто прижал меня к своей груди, почувствовала уверенное биение его сердца и уже знала, что теперь принадлежу ему. Как бы не отпирала и не закрывалась от этих чувств.
Вышла из палаты, глаза опухшие, уставшая, но спать не хотелось. Не могла. Заметила, что в коридоре сидит Люк, а рядом с ним, свернувшись клубочком, Крекер. Подошла к ним и опустилась на стул. Мужчина лениво повернул голову в мою сторону и улыбнулся.
— Как Анри? — поинтересовалась.
— Нормально, ему снова вправили перелом, сейчас спит от обезболивающих.
— А как Джейсон?
— Врачи сказали, жить будет, — отстраненно ответила, а у самой тупая боль в области сердца от переживаний. Пересказала все то, что сказал мне доктор. Рыжеволосый кивнул. Мы снова замолчали.
Но молчали мы об одном. Мы дома. Мы выжили. И пока… пока непонятно, что мы чувствуем. Ни радости, ни эйфории. Все ровно, словно весь разноцветный спектр эмоций выцвел до серого цвета. Не так представлялось возвращение к цивилизации. Люди, снующие туда-сюда, даже раздражать начали. Все казалось таким громким и чужим. Вот до чего жизнь робинзонов довела.
— Как кофе хочется, а денег нет, — спустя время с досадой в голосе проговорил Люк.
— О, да! С молоком и с сахаром, — поддержала друга с легкой улыбкой.
— И еды нормальной, а не это вот все, — махнул неопределенно рукой.
Но я прекрасно поняла его. Наша еда на острове была даже получше больничной.
— Бургер бы с картошкой фри, — мечтательно протянула.
— И тыквенный пирог, — сказал Люк.
Мы еще долго перечисляли что съедим, когда доберемся до кредитных карт и налички. Настроение немного начало улучшаться, а усталость брать свое.
— Ладно, хорошо сидим, надо поспать пару часов, — сказал мужчина и, взяв на руки сонного Крекера, собрался уходить.
— Подожди, — тронула того за руку и прикусила губу.
Друг сел обратно и вопросительно посмотрел на меня.
— Люк, — начала несмело и прочистила горло.
— Вот допустим, чисто гипотетически. У девушки есть жених. Но некоторое время они провели отдельно. Она за это время встретила другого парня. И у них был секс.
— Гипотетический секс? — серьезно уточнил рыжеволосый, и я прищурилась, но ничего не ответила на эту шпильку.
— Так вот, она не хочет обижать жениха, но и быть с ним уже не может. Точно знает, потому что этот второй запал в самую душу и как бы она ни пинала его оттуда, он не выходит. Так что ей делать? Ну, чисто гипотетически.
И затаила дыхание в ожидании ответа.
— Гипотетически ей нужно встретиться с женихом и прямо сказать ему в лицо, что она нашла другого и не тянуть с этим. Жених должен понять, а девушка не будет терзаться. Это будет правильно. Хоть и больно.
Я сидела и размышляла над словами друга. Он прав, абсолютно прав. Как бы я ни поступила, в любом случае боль неизбежна.
— Спасибо, Люк. Теперь можно идти спать.
Я была на полпути к палате, когда Люк меня окрикнул.
— Стелла! — повернулась к нему, на его лице сияла огромная улыбка, — чисто гипотетически я рад за девушку, второй парень ей подходит.
Мое лицо осветила такая же широкая улыбка, как у друга, не смотря на разбитую губу. Посмеиваясь, зашла в палату к Джейсону. Он все так же спал, восстанавливался после тяжело операции. Врач говорил, что МакЛин, скорее всего, ближайшие два дня не придет в себя.
Села на кресло, которое подтянула к кровати и подогнула под себя ноги. Люк прав. Мне нужно поскорее все прояснить, не могу когда душа не на месте. Пока не поговорю с Питером, не успокоюсь. Он заслуживает правды… Тем более я не появилась на свадьбе! Как представлю его одинокого, как он пытался что-то объяснить гостям, так в дрожь бросает. Решение принято.
Дом встретил меня темнотой и тишиной. И оно неудивительно, сейчас глубокая ночь. И было так странно… Я прожила здесь столько лет, но мне все кажется таким чужим и незнакомым. Словно не мое это все и жизнь вместо меня проживал кто-то другой.
Днем, после того, как я поговорила с врачом Джейсона, решила слетать домой. К Питеру. Но сперва пришлось ругаться с местными властями, они не хотели меня выпускать. Я главный свидетель и все такое. Хорошо, что Люк — юрист. Очень хороший юрист должна сказать. Через час я уже была в аэропорту.
Мне нельзя было оставаться. Мне нужно во всем разобраться. Думала, что в самолете обо всем помозгую, но как только откинула кресло, сразу же уснула. Провалилась в сон без сновидений и весь полет проспала. Тело, уставшее за все время выживания, требовало своего. До сих пор не могу поверить, что все закончилось! Может, нас там мучают, и я себе это все фантазирую? Но синяки от щипков говорят об обратном. Мы живы, мы выбрались. Можно жить дальше.
Не включая свет, решила пройти дальше по дому, завтра все проснутся и поговорим. Но не смогла сделать и нескольких шагов, зацепила тумбу с вазой и та упала на пол. Разбилась так громко, особенно в этой звенящей тишине, что казалось, где-то взорвалась бомба.
— О, да ладно, — с досадой проговорила.
Наверху послышался шум, загорелся свет и торопливые шаги, я думала у меня есть еще пара часов перед встречей с женихом.
Глаза уже успели привыкнуть к полумраку, и я различила огромную фигуру жениха на краю лестнице. В руке он держал биту.
— Привет, Питер, — проговорила и сделала глубокий вдох.
— Стелла? — в его голосе столько неверия, я улыбнулась краешком губ и, нащупав на стене выключатель, зажгла свет. Раньше, его голос вызывал во мне оклик, а сейчас ничего.