Валентайн поднял на него глаза, прищурился и покачал головой.
— Остынь, — попросил он. Именно попросил, без вызова или приказа. — И не будем больше об этом. Давай лучше постараемся, чтобы не появлялось поводов для взаимных обвинений. И да, ты прав. Того человека, про которого рассказываешь ты, я действительно не знаю, — он даже не попытался скрыть горечь в голосе.
— Еще успеешь познакомиться, — бросил Майкл. — Тем более, как ты там говорил? А, да… У тебя есть все возможности для этого.
— Я как раз очень надеюсь, что у меня есть все возможности этого никогда не узнать, — ответил Валентайн сухо. — И наоборот — познакомить тебя с настоящим Джеймсом.
Ответить Майкл не успел — вернулся довольный Джеймс. Валентайн мгновенно переменился в лице, теперь было совершенно невозможно понять, что у них только что был неприятный разговор. Да что там лицо — даже выражение глаз изменилось будто по щелчку.
— Ну? — Майкл сидел к Джеймсу спиной, и тот не уловил напряжения. — Поехали?
— Вы идите, — Майкл кивнул на кровать, — а я пока доем, — он снова придвинул тарелку и принялся жевать подобие мяса с особым усердием.
— Не будь букой! — фыркнул Джеймс. Он наклонился взялся за его вилку и отправил себе в рот последний кусочек. — Всё, доел! — объявил весело. — Идем! — и потянул его за руку, а потом и вовсе обнял за плечи. — Знаешь, я всегда хотел пойти в нормальную школу, потому что там был театральный кружок.
Ничего не оставалось, как Джеймсу уступить. Майкл улыбнулся его последним словам, хотя так ничего и не ответил, и встал из-за стола. Достаточно было лишь представить, как он ляжет на их кровать, как на Майкла накатило самое настоящее омерзение. И если бы не руки Джеймса на его плечах, его бы наверняка передернуло.
— Да полно тебе, — покачал головой Валентайн. — Когда мы встретились, ты уже ничего, кроме неба, не видел. Только и говорил, что про самолеты.
Он забрался на кровать, откатившись к стене, и Джеймс поспешил за ним, утянув Майкла за собой. Причем не на край кровати, и даже не на середину — он залез в самую глубь, прижавшись боком к Валентайну и буквально притиснув Майкла к себе.
— А может, и усну, — выдохнул довольно, устраиваясь. — КРИС, врубай!
Майкла окутало некогда привычное тепло, и он зажмурился. В какой-то момент даже стало все равно и на эту проклятую кровать, и на лежащего рядом Валентайна.
— Да? — хмыкнул Майкл. — И кто же тогда заставит меня забыть о Ричарде Гире?
— Чертов Гир! — рассмеялся Джеймс. Заиграла музыка, и он снова заёрзал, будто не в силах был лежать спокойно. А потом вдруг в комнату скользнул робот, аккуратно держа за гриф самую настоящую гитару.
— Вот же… — удивленно выдохнул Валентайн, а Джеймс издал ликующий вопль.
— Спасибо, КРИС! — крикнул он, схватил гитару и, пробежавшись пальцами по струнам, начал подыгрывать музыке с экрана.
Валентайн честно выдержал всю песню, а потом со смехом отобрал инструмент.
— Всё! — объявил решительно. — Теперь только по праздникам! А не то мы с Майклом оба оглохнем, лишимся сна да еще вдобавок и тебя потеряем.
— Да я сто лет не играл! — возмутился Джеймс. Он попытался отобрать гитару, но Валентайн был непреклонен. Сунув её под кровать, он повалил Джеймса на подушки и ткнул пальцем на экран.
— Всё, смотрим!
Майкл наблюдал за представшей картиной, пока от возмущения застучало в висках. Он поднялся на локте и в упор уставился на Валентайна.
— Верни ему её, — процедил он совсем нешуточным тоном. — Он давно не играл! При мне — лишь однажды! Один гребаный раз! — повторил с напором. — Тебе рассказать, как реагировали другие? Я не заметил, чтобы хоть кому-то надоела его гитара. Почему? Да потому что он не играл! И не пел в душе! А ты будешь слушать столько, пока ему самому не надоест, — он готов был подождать, но если Валентайн решит по-своему, он сам заберет у него эту чертову гитару!
— Майк, не надо, — вскинулся Джеймс. — Ну зачем ты?..
— Нет, он прав, — мотнул головой Валентайн. Он кинул на Майкла предупреждающий взгляд и, наклонившись, нащупал гитару под кроватью. — Я просто все время забываю… — шепнул, вкладывая инструмент Джеймсу в руку. — И я на самом деле полный идиот, — закончил со вздохом и подобрался, садясь перед Джеймсом на колени. — Сыграй для меня… для нас, — попросил тихо, быстро поправившись.
Изображение на экране замерло, и они оказались в тишине.
Джеймс оглянулся на Майкла, а потом буквально прикипел взглядом к лицу Валентайна и коснулся струн.
Это была плавная мелодия, смутно знакомая. Джеймс не стал петь, но было безо всяких слов ясно, о чем говорилось в стихах положенной на них песни. Примерно в середине Джеймс переместился так, чтобы видеть обоих, выдав при этом пару фальшивых нот, а потом заиграл с новой силой, переводя взгляд с одного на другого.
Когда он закончил, повисла тишина. Которую сам же Джеймс и прервал.
— Не надо больше, — попросил он глухо. — Не нужно из-за меня ссориться.
— Мы очень постараемся, — пообещал Майкл спустя несколько секунд. А затем он придвинулся к Джеймсу и медленно, не желая навязываться, прижал его к себе. — Прости, — прошептал он. — Я так не хотел тебя огорчать! — он обнял его крепче и только тогда посмотрел на Валентайна. Это было мимолетно, но и этого хватило, чтобы встретиться с ним глазами. Поспешно отвернувшись, Майкл уткнулся носом Джеймсу в макушку.
Джеймс незамедлительно стиснул его в ответ, подавшись вперед.
— Всё нормально, — шепнул он на ухо. — Правда. Я бы с удовольствием забыл эти пять лет. Всё, за исключением тебя.
Майкл улыбнулся и коснулся губами его виска.
— Дальше смотрим? — спросил он тихо. — Или еще поиграешь?
— Смотрим, — не задумываясь, ответил Джеймс. Он взял Майкла за руку и снова устроился на подушках, потянув его к себе. Валентайн немедленно упал рядом и подсунул руку ему под плечи, обнимая.
Это было не так легко — продолжать и дальше делать вид, будто его не волнует чересчур близкое присутствие Валентайна. Но разве он мог выдвигать какие-то претензии? Или разве мог испортить настроение Джеймсу, который, кажется, только начал приходить в себя? Нет, Майкл не мог ни одного, ни другого. Не то, чтобы он чувствовал себя сейчас будто на "птичьих правах", но ведь было очевидно, что Джеймс не станет отдалять от себя Валентайна. Во втором случае — просто не позволяла совесть. А потому и оставалось лежать, вглядываясь в фильм и изображать, что все в порядке.
— Знаешь, у тебя серьезная задача, — хмыкнул Майкл, когда в кадре появился Ричард Гир. — Справишься? — он по-доброму поддел Джеймса и погладил его по руке, расцепив их пальцы.
Джеймс рассмеялся и повернулся на бок лицом к нему.
— Тебе нравятся мужчины постарше? — протянул он, сверкнув глазами. — Увы, КРИС позаботился о том, чтобы мы все оставались безобразно молодыми как можно дольше.
— Ну, раз другого выхода у нас нет, — с улыбкой начал Майкл, — буду ждать твоих морщин. И предупреждаю: я очень терпеливый. И настырный, — добавил он, положив руку Джеймсу на бедро. Действие было не осознанным, а потому он не задумываясь придвинулся к Джеймсу ближе. — Но на самом деле мне нравится в этом мире только один, — произнес он тише. — Безобразно молодой и чертовски привлекательный, когда он флиртует. Знаешь такого?
Джеймс сверкнул улыбкой.
— Может быть… — протянул он. — Правда, ему такое слово незнакомо.
Валентайн за его спиной пошевелился. Он придвинулся к Джеймсу ближе, тоже повернулся на бок, прижимаясь к нему сзади, но совершенно ничего не сказал и не попытался посмотреть на Майкла.
Джеймс оглянулся на него, и его улыбка чуть пригасла. Но потом он решительно завернулся в руку Валентайна, давая ему себя обнять, и сам в свою очередь обнял Майкла.
— Мы будем трое молодых и прекрасных, — сказал, чуть кривовато улыбнувшись. — Уедем на какой-нибудь остров, и там нас объявят богами. Не знаю, как вы, а я уже готов творить чудеса.
Как же сейчас хотелось поцеловать Джеймса! Отбросить руку Валентайна, уложить Джеймса на спину и целовать его так долго, основательно… Чтобы Валентайн наконец понял, что с Джеймсом они, черт возьми, вместе!