Филин молча вошел и сел. Огляделся. Знакомых лиц вроде бы не было. Посмотрел на часы: судя по времени, совещание уже шло десять минут…
Наконец отворилась одна из дверей позади кресла. В зал вошел невысокий полненький человек. При его появлении все встали.
— Садитесь, — сказал вошедший, занимая место во главе стола.
Совещание началось с обсуждения повестки, а потом первый докладчик стал долго и нудно рапортовать об успехах.
— Я ничего не пропустил? — прошептал вошедший человек, занимая место рядом с Филиным.
Но прежде чем Константин услышал этот голос, он почувствовал запах. Тонкая струйка терпкого одеколона влетела в ноздри. От вошедшего человека шел легкий аромат душистого перца, перемешанного с дорогим табаком, — запах модного парфюма. Но сквозь него пробивался свой запах, который не мог перебить никакой одеколон. Который не поистерся со временем и который Филин отличил бы от миллиона других. То была слабая ленточка шафрана, незримо тянувшаяся от человека. Для Филина именно она была визитной карточкой Дровосека.
— Ты как раз вовремя, Александр, — прошептал Константин. Он сразу вспомнил это имя, хотя опп не виделись с тех самых пор…
— Какими судьбами? — улыбнулся Игнатьев. Неожиданно он поймал себя на мысли, что рад видеть этого пограничника. «Сколько лет-то прошло? Сразу и не вспомнишь». А Филин подумал: может, попробовать запустить дезу через него? Когда информация приходит из нескольких источников, это всегда убедительней…
— Распишитесь вот здесь, — следователь протянул протокол.
— Зачем, я же ничего еще не сказал, — удивился Найденыш, протягивая руку сквозь решетку клетки.
— Это о том, что вы предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний.
— Думаете, есть смысл предупреждать? — Подследственный улыбнулся. — Я же все равно ничего не помню.
— Тем не менее вы заявляете, что вас подставили.
— Да.
— Но откуда вы это знаете, если у вас отшибло память?
— Я что-то смутно припоминаю. — Найденыш покрутил ладонью вокруг головы. — Это такие смутные образы. Но, по-моему, это было, точно было. Стрелял другой человек. А потом вложил пистолет в мою руку.
— Вас опознал свидетель.
— Он подошел гораздо позже.
— А говорите, что ничего не помните. — По голосу следователя было ясно: тот не верит ни единому слову обвиняемого.
Найденыш вздохнул.
Уже несколько недель он носил вновь обретенное имя. Но оно было будто с чужого плеча.
Странное дело, раньше казалось: стоит обрести свое «я» и все станет ясно. Однако все стало лишь запутанней. А сам он оказался в пропахшей влажными тряпками и человеческим потом камере. Вот куда его завели поиски имени!
— Распишитесь. — Следователь подал Найденышу протокол допроса.
— У вас хороший почерк. — Обвиняемый просмотрел писанину. — В армии писарем были?
— Я не служил. — Следователь резко застегнул молнию на кожаной папке
В «Советском труде» был вечерний перекрут. Так называли планерку по выпуску номера на Москву. Ответственный секретарь черкал красным маркером по макетам полос.
— Сюда ставим комментарий на расформирование ФПС. Ветров, готов материал?
— Всегда готов, — ответил Андрей, — вернее, давно готов.
— Предлагаю заголовок: «Пограничные собаки станут гэбистскими суками», — дежурный редактор рассмеялся.
— Можно, но это не наш формат, — ответил ответсек. — Придумайте что-нибудь попроще. Вроде — «Перешли границу ФСБ».
— Гениально, — воскликнул Ветров, — так и сделаем.
— А здесь что, — ответсек перевернул макет полосы, — что это за центровик такой?
— Интервью с вице-премьером, единственной женщиной в правительстве, — ответил редактор отдела политики.
— Она сказала что-то умное?
— Что умного может сказать женщина?
— Тогда зачем ставить центральным материалом на полосе? Уберите в колонку.
— Так она же вице-премьер! Можно сказать, наш ньюсмейкер.
— Хорошо, только вам не кажется, что заголовок «Главному меня научила мама» несколько скабрезен? — Ответственный секретарь загадочно улыбнулся.