Я надела куртку, жилет которой был сделан из плотной ткани, а вот рукава из латекса, что смотреть отвратительно, но агрессивно. Все брюки были свободные, висящие на бедрах, футболки больших размеров, некоторые со стоячим воротничком, закрывающим горло. Таких я решила набрать побольше. Так же взяла себе тяжелые ботинки на огромной платформе, кроссовки пришлось искать в другом отделе, множество черных браслетов с шипами и напульсники, и банданы. Своими покупками я осталась довольна, даже Маша удивленно оценила мою идею и сказала, что в таком виде и без операции меня сложно принять за девушку.
— А теперь-то куда мы идем?
— Увидишь, — усмехнулась я, после чего зашли в тату-салон.
Я выбрала себе один рисунок красочного гепарда, который мне и набивали на предплечье в течение следующего часа. Так же я проколола уши в нескольких местах, набрав с собой множество мужских грубых сережек. Работники салона провожали меня с недоуменными выражениями на лицах, но вслух спросить никто не решался.
— Тебе теперь придется носить кофты с длинными рукавами, — предупредила меня сестра, и я кивнула, полностью сосредоточенная на боли в руке.
Всё же дискомфорт был, хотя он к завтрашнему утру уже должен был пройти, но сейчас руку жгло. Дисплей на коммуникаторе показывал шесть часов вечера, в общем, шоппинг занял у нас много времени. Как только мы вылетели на аэромагистраль, сестра прибавила скорость и через полчаса мы были у неё дома.
— Юльк, мне так боязно, — вздохнула Маша, как только мы вышли из автокара.
Девушка нажала на электронную панель на подъездной двери высокого здания, которая считала отпечаток пальца и сетчатку глаза, так же как и голос, после чего компьютер, пожелав доброго времени суток, открыл ворота.
— Не дрейфь, сестренка! — подмигнула я, хотя сама вовсе не питала радужных иллюзий, наоборот, была предельно напугана происходящим.
Для меня происходящее не укладывалось в пределы логичности, было иррациональным, но при этом являлось единственной спасительной навигацией. Мы поднялись на нужный этаж на лифте, после чего открыли квартиру сестры. В наше время ценней всего была земля, так что наш городской дом был мечтой многих, в отличие от просторной квартиры Маши и Нила, которая находилась в центре города в пятидесятиэтажной высотке.
— Юль, мы с тобой сумасшедшие! — кажется, у обычно уравновешенной сестренки начинается истерика. — Мне так за тебя страшно! А вдруг тебя раскроют? Да сними ты эти огромные серьги!
Последняя фраза вывела меня из равновесия, и я вздрогнула, входя в квартиру сестры. Я сняла серьги и убрала их в тумбочку, перед этим внимательно рассмотрев себя в зеркале. Татуировка получилась очень яркая и вызывающая, до сих пор не понимала, как я вообще решилась на этот шаг. Хотя, если надоест, выведу её.
— Я позвонила родителям и сказала, что мы ночуем у меня, — вышла из кухни сестра, мою идею насчет татуировки она оценила, но не одобрила. — Не хочешь сходить в клуб последний раз в женском обличии? Потом не будет возможности насладиться восхищенными взглядами мужчин.
— Идея мне нравится, только у тебя нет платья с длинными рукавами?
— У меня были волшебные перчатки с открытыми пальчиками, — подмигнула мне Маша, и я направилась в сторону гардеробной, куда мы складировали мои новые вещи, магнитные бирки, вбитые в ткань, размагнитили еще в магазине.
— Маш, а Нил знает, что ты ходишь по клубам в его отсутствие? — подначила я сестру, когда мы вошли в ночной клуб.
Здание состояло из нескольких уровней и одной общей высокой площадки, над которой кружилось световое шоу. Голографические девушки танцевали на специальных стойках, автоматы с напитками непрерывно наливали алкоголь, смешивая самые разнообразные коктейли, и парни вышибали следили за всем, стоя по стенам и на верхних этажах, защищая мирных посетителей.
— То, чего он не знает, ему не повредит, — подмигнула сестра, — зачем ему тратить лишние нервы? Я же ему и так не изменю, а развлекаться-то хочется! Знаешь, в прошлый раз мне здесь очень понравился коктейль «Жаркая ночь», не пробовала?
— Нет, но с удовольствием продегустирую.
Мы подошли к одному из автоматов, после чего сестра нажала на выбор, и оплатила покупку из «корзины» с помощью коммуникатора с веб-кошельком. Взяв свои покупки, мы направились искать столик, который, к сожалению, в выходной день было не так-то просто найти.
— Белка! — услышала я знакомый голос, и удивленно взглянула на Миху.
— А вот и столик, — прошептала мне Маша, уверенно направляясь к моим знакомым.
Девушек за столом не было, на красных диванах сидели только Рома со своими двумя друзьями, причем первый ни сказал мне не слова, лишь одарил презрительным взглядом. Я в ответ фыркнула, и из вредности решила сесть за их столик.
— Привет, я сестра Юли, Маша. Вы меня помните? Я вас помню еще детьми, кажется, ты голышом свалился в наш бассейн? — улыбнулась Маша, взглянув на Миху, который чуть покраснел и неуверенно кивнул, а двое его друзей весело рассмеялись.
— Не зови меня Белкой, это меня раздражает, — предупредила я, грозно сверкнув глазами на Михаила, присев за столик и делая большой глоток. В горле пересохло от внезапных эмоций.
— На это имеет право только Ромео? — подмигнул Миха, я поморщилась, внезапно поймав взгляд второго друга Романова — Андрея.
Он неотрывно смотрел на меня, в его взгляде я смогла поймать восхищение, поэтому чуть улыбнулась ему, приподняв одну бровь, и игриво отвела взгляд. Сестра о чем-то щебетала в своей привычной манере, а я переглядывалась с Андреем, ловив так же недовольные взгляды Ромы.
— Я танцевать, — кинула я сестре, встав из-за стола и направившись на танцпол.
Не прошло и минуты, как ко мне присоединился Андрей, по-хозяйски расположив свои руки на моей талии. Возражать я не стала, отдавшись стихии танца. Вскоре рядом с нами стал танцевать и Рома, уже найдя себе какую-то девушку, но при этом прожигая меня взглядом. Надежды на его ревность я не питала, просто у мужчины хорошо развито чувство собственности, а после заявления родителей он определенно считает меня своей собственностью. Да что скрывать? Даже меня бесит та брюнетка, которую он сжимает в своих руках. Неожиданно чужие руки на моей талии меня стали раздражать, поэтому я поспешила ретироваться с танцпола, взяв перед этим еще один коктейль. Наблюдая за откровенным танцем девушки перед Ромой, я начинала злиться. Андрей что-то рассказывал, но слушала я вполуха.
— Потанцуем? — предложил парень, и я невинно улыбнулась, дотронувшись до своей лодыжки.
— Что-то нога болит.
— Давай разотру, — предложил Андрей, и уже начал нагибаться к моей конечности, дотронувшись рукой до моей лодыжки.
И в это время меня резко дернули вверх, прижав к мужскому телу.
— Потанцуем? — прошептал на ухо Рома, причем мой ответ ему не требовался, он уже тащил меня в сторону танцпола.
— Не много ли ты себе позволяешь? — спросила я, всё же положив руки на плечи мужчины и прижавшись к нему всем телом, как раз заиграла медленная музыка. — Кажется, я еще не давала согласия на брак.
— Однако, он неизбежен, — промурлыкал Рома, пробежавшись руками по моему телу. — И, знаешь, я начинаю думать, что это не так уж плохо.
От его слов моё сердце участило бег, но я слишком хорошо знала своего соседа, чтобы доверять его словам. Но сейчас, смотря в его голубые глаза, я готова была поверить во многое, поверить в его искренность.
— Я же костлявая, Ром? — ухмыльнулась грустно я.
— Потерплю, — выдохнул мне в губы этот нахал, и я, не удержавшись, поддалась вперед, впившись в желанно-ненавистные губы.
Сначала он стушевался, и не отвечал, примерно секунду, а потом стал с охотой терзать мои губы. Его руки подняли выше, и сжали грудь (а кто-то говорил, что там и сжимать особенно нечего!), а я вцепилась в его жесткие волосы. Своим поцелуем я будто бы мстила ему за то, что он целовал столько девушек до меня. Мстила ему за свою отвергнутую в пятнадцать лет любовь. Мстила ему за многое… И я поняла, что можно ненавидеть, испытывая при этом страсть. Сейчас я ненавидела за его привлекательность.