Конечно, наблюдает.
Чёрт. Придётся довести дело до конца. Крю с силой колотит кулачками в дверь — терпением он явно не славится. Это от меня унаследовал. Начальник поднимает глаза от монитора и жестом приглашает нас войти.
Поехали.
Я открываю дверь.
— Ну здравствуйте, — приветливо улыбается начальник. — Чем могу помочь?
Я вхожу и аккуратно закрываю дверь за собой. Очень надеюсь, что тут звукоизоляция.
— Ну, мы… — судорожно ищу в голове правдоподобную ложь. Родни всегда говорил, что я никудышная актриса. — Мой сын хочет стать пожарным, когда вырастет.
— Правда? — улыбается он Крю.
Крю качает головой.
— Нет. Я хочу быть Человеком-пауком.
Дети — худшее.
Я обнимаю его, прикрывая ладонью одно ухо, и натягиваю улыбку для начальника.
— Я пытаюсь уговорить его на что-то с большей зарплатой.
Начальник усмехается.
— Тогда не давайте ему становиться пожарным.
Ну что ж, всё идёт великолепно.
— Ну, в общем, спасибо, что уделили время, — я краем глаза смотрю на дверь. Может, Уорд уже поверит, что я каким-то чудом подала заявление, ни разу не взяв ручку?
— А если серьёзно, что привело вас сегодня на станцию? — начальник откидывается назад, складывая руки на животе.
Я украдкой бросаю взгляд через плечо — Уорд всё ещё стоит там, смотрит, судит.
— Я пришла извиниться перед этим здоровяком за то, что вырубила его, — бормочу и плюхаюсь в свободное кресло напротив начальника, бросая жалкую коробку с выпечкой на стол. — Но он слишком упрям, чтобы принять извинения.
Начальник смеётся, и это неожиданно приятно.
— Да, он не из лёгких. Но его стоит держать.
— Позволю себе не согласиться.
Он продолжает смеяться, печатая что-то на компьютере.
Я постукиваю пальцами по ноге. Чем бы ещё занять время? На его столе стоит фотография — он с семьёй, судя по всему. Женщина рядом с ним кажется знакомой. Я уже собираюсь наклониться поближе, когда он снова заговорил:
— Значит, вы… Линди Хилл?
Я сглатываю.
— Да?
— Ваш сын раньше вызывал 9-1-1?
Как бы мне хотелось ответить «нет».
— Пару раз звонил…
В прошлом месяце я попыталась быть хорошей матерью и научила его номеру, который он может набрать в экстренном случае… Похоже, идея вышла боком.
— Ну, сегодня это уже третий раз, — говорит он, поворачиваясь от компьютера. — Знаете, что это значит?
— Я трижды слишком доверила ему свой телефон?
Он улыбается.
— К сожалению, это значит, что вы получите письмо — либо с требованием явиться в суд, либо оплатить штраф. Возможно, даже придётся побеседовать с органами опеки.
Кровь отхлынула от лица и залила лёгкие.
— Что? — суд? Опека? Они что, заберут моего ребёнка только за то, что я пыталась научить его правильным вещам?
Я хватаюсь за края стула, зрение расплывается. Мне нельзя в суд. Крю не нужен второй родитель за решёткой.
— Сколько я должна? — уже лезу за кошельком. В котором, несомненно, лежат пара пятёрок и кредитка, что давно в минусе.
— Подождите, — он поднимает руку. — Погодите. Вам ведь кто-то объяснял всё в прошлый раз?
Я уже уладила ситуацию с диспетчерами, но про это мне никто не говорил.
Он снова поворачивается к компьютеру, щёлкает мышкой, печатает. Каждый удар по клавишам звучит, как тиканье бомбы. Я не могу потерять Крю.
Начальник снова смотрит на меня:
— Я знаю, каково это — быть родителем-одиночкой. Тащить всё на себе, — его голос мягкий, успокаивающий. — Моя жена семь лет растила ребёнка одна, пока мы не познакомились.
Понятия не имею, откуда он знает, что я мать-одиночка, но сейчас мне не до вопросов. Наверняка на меня уже целое досье заведено, но впервые я не чувствую осуждения из-за своего статуса.
— Я не хочу, чтобы вы платили за подобную вещь. Вижу, что вы стараетесь изо всех сил. Так что... а что если я предложу вам альтернативу?
— Да, — вырывается у меня раньше, чем он успевает объяснить. Что угодно. Лишь бы не тюрьма. Я совсем не такая, как мой бывший. Последние пять лет я каждый день пытаюсь это доказать — себе, окружающим. Сжимаю дрожащие руки под столом и жду продолжения.
— Сейчас начался самый разгар пожароопасного сезона, и наши ребята завалены работой, — начальник крутит кончик своих усачей. — Из-за этого бытовые дела на станции остались без внимания. Если вы согласны приходить сюда раз в неделю в течение следующего месяца и помогать с уборкой — всего по два часа за раз — я сам закрою ваш вопрос с судом.