Пожалуйста, мочевой пузырь, не подведи меня сейчас.
Дама позади меня фыркает, отрываясь от бульварного журнала, который якобы читала последние пять минут. Теперь я всё понимаю. Это карма за то, что я её обогнала. Ну ничего, мы с кармой давно знакомы. Она всегда рядом, чтобы напомнить мне о моих ошибках. Думаю, карма — дальняя родственница моей мамы. Кассир наконец заканчивает, и я кое-как расплачиваюсь жалкими остатками наличных из кошелька.
— Хорошего дня, — говорит она, а я рулю тележку прочь.
Вопли Крю достигают оглушительной громкости. Я снова мечтаю о той тюремной камере. Если бы у меня были лишние руки, я бы прижала его к себе, чтобы успокоить, но вся концентрация сейчас уходит на то, чтобы хоть как-то добраться до дома и не растерять остатки здравомыслия.
— Верни меня обратно! — кричит Крю, когда мы выходим под немилосердное аризонское солнце. — Я тебя не хочу!
— Давай успокоимся, солнышко.
Моя улыбка как пластиковая, та, что вроде бы должна выдерживать любые нагрузки, но начинает деформироваться при первой же попытке поставить её в микроволновку. Что, собственно, и происходит под взглядами десятков прохожих. К этому я никак не могу привыкнуть. Да, я знаю, что мой ребёнок кричит, и да, выгляжу слегка безумной, но никто его не похищает, честное слово. Он просто драматичный, очевидно.
Припарковав тележку у багажника, я поднимаю Крю, и он случайно запутывает руку в моих волосах. Голова откидывается назад резко, больно.
— Ай... — стону я.
Его крик замирает, нижняя губа дрожит.
— Прости, мамочка. Прости.
И вот снова передо мной мой нежный, чуткий мальчик, тот, который больше меня переживает из-за моих царапин.
— Всё нормально, малыш. Это была случайность. — Я целую его в лоб и аккуратно пристёгиваю в автокресло.
Сколько бы нервов он мне ни вымотал в магазине — всё это стоит таких моментов. Разве не ради них всё и делается? Ради этих ночей без сна, нулевого дохода и отсутствия личной жизни — ради возможности испытать такую любовь?
— А можно в следующий раз мармеладки, если я буду хорошим? — Его глаза снова наполняются слезами, и я глубоко вздыхаю.
— Да, давай попробуем в следующий раз. — Я закрываю дверь и начинаю загружать пакеты в багажник.
— Простите.
Голос за спиной заставляет меня подпрыгнуть, и я случайно швыряю пакет с тампонами прямо в живот «незваному гостю». Тот самый красавец, который спас моего ребёнка, отшатывается на шаг.
— Ой! Простите! — восклицаю я, прикрывая рот и роняя пакет прямо на асфальт.
Он поднимает его и выпрямляется. Если он заметил, что внутри, то виду не подаёт, просто молча возвращает мне пакет.
— Спасибо.
Я выхватываю его и закидываю в багажник. Когда снова смотрю на него, он рассеянно потирает живот. Ну вряд ли я могла причинить боль тампонами. Разве что они для обильных дней, но даже так... Подозреваю, под этой чёрной футболкой у него пресс, как у спартанца. Где-то чуть ниже весьма интригующей татуировки.
— Всё в порядке. Я сам напросился.
Напросился на что? Мой номер? Фамилию?
Стоп. Он же ничего такого не просил.
— Я слышал, как вы ему отказали, — продолжает он, сбивая с толку мои внутренние смущённые мысли, и поднимает пакет мармеладок размером с мою голову. — Но, может, пригодится как взятка на потом. У меня нет детей, но у сестры близнецы четырёх лет, и она клянётся, что без взяток никуда.
И вот так просто — я влюбилась.
Его брови взлетают вверх, и я понимаю, что сказала это вслух. Моё лицо пылает так, что можно Землю отапливать, если солнце вдруг устанет. Сейчас бы портал в другое измерение, пожалуйста.
— То есть… спасибо, — мямлю я, принимая пакет и чуть не разочаровываясь, что наши пальцы не коснулись.
— Надеюсь, сработает. Он очаровательный, но явно может дать прикурить. — Его пожимание плеч выглядит почти мальчишеским, несмотря на телосложение игрока в американский футбол.
— Если бы мне платили по доллару за каждый раз, когда я это слышу… — нервно смеюсь я. Я понятия не имею, флиртует он или нет. И вообще, что тут происходит. Знаю одно — хочу, чтобы это продолжалось. Последний раз я разговаривала с мужчиной так долго только в окошке МакДональдса. И то пришлось платить за беседу. — Если бы он не был таким милым, я бы сдалась ещё пару лет назад.
— Не сдавайтесь. Вы прекрасно справляетесь. — В его серьёзных глазах такая искренность, что хочется поверить.
Кроме моей подруги Мэдди, мне комплиментов никто и не делал, и я даже не знаю, как реагировать.