— Хмф, — бурчу. Я не пещерный человек.
Глава 17
Линди
Если мне ещё хоть раз придётся объяснять своему ребёнку, что нельзя писать на улице, я сойду с ума.
— Но мне нравится писать на жучков, — настаивает Крю.
Я знаю. За последние два дня он помочился на жучков в парке, у Мэдди дома, на тротуаре у библиотеки и на парковке продуктового магазина. Меня оттуда точно скоро выгонят навсегда.
— Ты не можешь показывать свои причиндалы где попало, — устало твержу я.
Он морщит носик, и, чёрт возьми, как же он при этом мил.
— Но если я их показываю, они уже не причиндалы.
Вот в этом-то и проблема. Я потираю виски круговыми движениями. Уверена, половина родительства — это сплошная борьба за собственное выживание, которая пошла не туда. А я пошла вообще не туда.
— Просто не писай там, где тебя могут видеть, — сдаюсь, потому что устала до предела. И всё из-за Мэдди. Она ошибалась насчёт моего видео — оно не утихло. Наоборот, стало ещё популярнее. Вчера ночью телефон пиликал уведомлениями до двух ночи, пока я, наконец, не очнулась и не отключила звук.
— Ура! Спасибо, мам! — радостно кричит Крю, спрыгивая с дивана. Конечно же, голый. Раз уж на улице писать можно, почему бы и не побегать голым?
Ну вот, мама года перед вами. Я поднимаю палец, прежде чем он успеет сделать это.
— Сейчас — нет.
Но он уже увлёкся игрушкой, а я тем временем приступаю к грандиозной задаче — найти нам что-то на ужин. О полезности речи уже не идёт; главное, чтобы можно было есть. В наличии — рамен, сырные тосты и солёные огурцы. Не вместе, разумеется.
Как же мне хочется хоть раз позволить себе роскошь — заказать пиццу, испечь печенье, может, даже сводить Крю куда-то весело провести время, типа игрового центра. Но это выбьет нас из колеи на недели. Каждая лишняя копейка идёт на то, чтобы мы могли позволить себе самое элементарное — например, новые ботинки для Крю.
Я уже перерыла все объявления, обзвонила кучу мест, даже шлялась по центру в поисках табличек «Требуются сотрудники». Но нигде не хотят подстраиваться под мой график. Похоже, ближайшее будущее — это Etsy (*онлайн-платформа для продажи изделий ручной работы, винтажных товаров и уникальных товаров от независимых продавцов) и онлайн-подработки.
Открываю приложение Etsy на телефоне и проверяю заказы.
Моргаю. Шестьдесят семь заказов? Этого не может быть.
Кликаю на первый и читаю примечание к заказу:
CeCe: Хочу такое же, как у мамы с мороженым.
Перехожу в ТикТок и нахожу популярный комментарий под нашим с Крю видео, где кто-то спрашивает, откуда у меня ожерелье. Триста лайков. Мэдди отметила мою лавку в био, и люди нашли её. Уже шестьдесят восемь заказов!
Это вообще реально? Если я сейчас загадаю пиццу, она появится у двери?
Тук. Тук.
Я замираю, закрываю глаза и скрещиваю пальцы. Сила позитивного мышления, работай!
Пусть это будет пицца.
Я крадусь к двери, боясь спугнуть момент, прежде чем он стал явью. Даже не смотрю в глазок — хочу, чтобы мечта длилась как можно дольше. Открываю дверь — и у меня отвисает челюсть.
— Ты не пицца, — выдыхаю. Хотя почему-то от одного вида этой белой футболки, натянутой на грудь Уорда, у меня пересохло во рту.
— Не пицца, — осторожно соглашается Уорд. — Но я могу сходить за ней и вернуться.
Красивый мужчина на моём пороге предлагает купить мне пиццу. Кажется, я действительно влюбилась.
Уголки его губ чуть поднимаются, почти в усмешке.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, я, может, и поверю.
Щёки пылают, я облизываю губы.
— Я несу чушь, когда голодна.
— Правда? — он поднимает левую бровь. — А что ещё ты делаешь?
Он сейчас флиртует?
Нет, не то направление мыслей. В прошлый раз, когда он был здесь, он чуть не убил меня взглядом.
— Почему ты сегодня добрый?
— Я… — он чешет затылок, явно неловко. — Хотел извиниться за тот вечер. Я был груб.
Не могу не насладиться его смущением.
— Груб? Ты? — тяну.
Он почти улыбается. Почти победа.
— В общем… — он делает шаг назад, а я, наоборот, шагаю вперёд, не желая, чтобы он ушёл. — Извини за то, как я повёл себя после того видео. Это твоё право выкладывать, что хочешь. И… да.
Он начинает разворачиваться.
Думай, Линди.
— Я принимаю извинения двумя способами, — говорю я, и он замирает, потом медленно поворачивается. Поднимаю палец: — С едой.
Его тёмные глаза прищуриваются, и у меня сердце уходит в пятки. Уже готова взять слова назад, как он отвечает: