Должно быть, именно поэтому она ушла.
Экран перед глазами двоится, мне слишком долго удаётся найти контакт Мэдди. Когда наконец нажимаю на её имя, в животе всё сжимается. Что-то действительно не так. Я понял это, когда Линди не вернулась сразу из ванной, но признание Софи добивает, и я мысленно готовлюсь к худшему.
— Алло?
Я вздрагиваю, когда Мэдди отвечает.
— Эй, как там Крю? Всё в порядке? Линди с тобой?
— Уорд? С Крю всё хорошо. Почему вы оба так переживаете... Подожди-ка. А почему Линди должна быть у меня?
— Потому что её здесь нет! — восклицаю я громче, чем нужно. Слишком шумно, поэтому выхожу в холл.
— Что ты имеешь в виду? Я только что говорила с ней минут десять назад и сказала перестать переживать. Она должна быть с тобой.
Я в отчаянии стучу кулаком по лбу. Она говорит то, что я уже знаю. Я больше не могу ждать. Срываю с себя душащий галстук и выбегаю за двери. Не знаю, куда иду, но должен её найти.
— У неё есть брат?
— Ага, как бы не так. Дрю для неё никогда не был братом, — фыркает Мэдди. — Подожди, что происходит?
Софи. Как она могла быть такой слепой?
— Вот это я и пытаюсь понять.
— Ты пробовал ей звонить?
— Раз семь, — выкрикиваю я, сбегая по ступеням. Останавливаюсь, когда вижу внизу две блестящие туфли. Точно такие, какие были на Линди.
— Линди была в серебряных туфлях? — спрашиваю я у Мэдди, мне нужно убедиться.
— Да. А что?
— Потому что я их нашёл.
— Она бы никогда не оставила обувь. Никогда. — Мэдди замолкает на секунду. — Если только... если только у неё не было выбора. Если она убегала. О нет. Ты же не думаешь... Нет. Но вдруг...
— Мэдди, что?
— Родни! О-он ей звонил. А вдруг он её схватил? — голос Мэдди становится истеричным, но я не могу позволить себе зациклиться на её эмоциях, иначе и сам сорвусь.
Так вот тот самый звонок, которого она избегала той ночью? Почему она просто не сказала мне?
— Мы этого не знаем, — пытаюсь успокоить себя больше, чем её. — Нельзя делать поспешные выво…
— ПОМОГИТЕ!
Я резко оборачиваюсь в сторону переулка и вслушиваюсь. Но слышу только собственное бешеное сердце.
— Вызови полицию! — кричу я в трубку и сбрасываю вызов. — Линди! — запихиваю телефон в карман и бросаюсь в темноту.
— Он… — голос обрывается глухим ударом.
— Линди! — мой крик разносится в тишине ночи. Никто не отвечает. Я замираю, вслушиваюсь. Впереди раздаётся шорох, и я не думаю, не колеблясь бегу в ту сторону.
Врываюсь в переулок и замираю. Там, почти скрытое тенями, тело. Голубое платье подтверждает мои худшие опасения. Я бросаюсь к ней, падаю на колени рядом. Руки судорожно пробегают по её боку, пока не нахожу запястье.
Жду. Вот оно — слабый пульс. Вздох облегчения проходит сквозь всё моё тело.
Дрожащими пальцами нащупываю телефон, подсвечиваю её лицо, но какое-то движение у мусорного бака привлекает моё внимание. Я направляю свет туда.
Мужчина.
Он замирает, как олень в свете фар. Я щурюсь и поднимаюсь, готов к бою. Он выругался и рванул прочь.
Я не хочу оставлять Линди, но не могу дать ему уйти. Этот ублюдок тронул самое дорогое для меня, и он заплатит. Я мчусь следом, свет от телефона освещает путь, чем дальше мы уходим в темноту.
Кричу в телефон:
— Позвони Калебу.
— Эй, чувак, ты куда пропал?
— Переулок снаружи. Линди без сознания. Преследую ублюдка, запад. — Кричу в трубку. Даже не сбрасываю. Знаю, через секунду он найдёт Линди, и она будет в безопасности.
Парень спотыкается о трубу, я нагоняю его.
— Стоять! — кричу.
— А что ты мне сделаешь? Лоферами пнёшь? — он смеётся, кашляя.
Что-то вроде того. Я уворачиваюсь от мешка с мусором.
Переулок открывается в заднюю улицу, и он ускоряется. Для мелкого воришки он довольно шустрый, но не уйдёт. Я не позволю. Вкладываю в каждый шаг всю боль, все страдания, всю жажду справедливости.
В сантиметре от него прыгаю. Мы падаем на землю, кулаки летят в ход сразу.
Перед глазами лица всех, кого я не смог защитить. Тех, кого потерял. Я не позволю себе снова кого-то потерять. Я вбиваю кулак в его лицо, дрожа от всей ярости и бессилия, что копились годами. Этот человек причинил боль женщине, которую я люблю. Он ответит.
Мой кулак тяжело бьёт его по скуле, но я не чувствую боли в костяшках. Не замечаю крови. Мир — зло. Он забрал моих друзей, моих братьев. Я чувствую запах крови, смешанный с грязью, и вижу в его лице тех, кто убил моих товарищей. Ещё один удар в скулу.
Его тело обмякает. Я снова поднимаю руку.