— Клянусь, я не подглядывала, хоть так и выглядело. Калеб буквально впихнул меня через гараж. Я не знала, что ты будешь… — машу рукой в сторону его торса, и его брови поднимаются. — Ну, понимаешь... без одежды.
Он пожимает плечами и ухмыляется так, что мне хочется поцеловать его.
— Насколько я помню, в прошлый раз тебе это так понравилось, что ты сняла это на видео.
Чёрт. Всё в нём заставляет меня хотеть поцеловать его.
— Сейчас у меня с этим проблема. Не мог бы ты, пожалуйста, найти рубашку? — Мысленно я представляю тот белый V-образный вырез, что был на нём на нашем первом свидании... сердце сразу в пятках. — Или толстовку. Чем мешковатее, тем лучше.
Он приподнимает бровь, на губах играет улыбка.
— А потом расскажешь, зачем кралась вокруг моего дома?
Я держу взгляд на его глазах.
— Ага. Конечно. Обязательно.
Он уходит, и я наконец выдыхаю. Я смогу. Я смогу быть честной, сказать всё как есть.
Я прислоняюсь к стойке и жду. Жду ещё. Обхожу гостиную, разглядываю фотографии, книги, декор... а его всё нет. Возвращаюсь на кухню. Пульс скачет, руки потеют. Неужели он сбежал?
— Так лучше? — звучит позади.
Я поворачиваюсь и едва не давлюсь. Он стоит в белой рубашке и с пиджаком перекинутым через плечо.
— Совсем нет, — сиплю я и, развернувшись, начинаю рыться в шкафах, пока не нахожу стакан. Наполняю его и осушаю до дна, чувствуя на себе его взгляд.
— Прости. — Он проводит рукой по мокрым волосам. — Мне нужно было быстро принять душ, я скоро на работу.
— Это новая форма? — спрашиваю я. Если бы все пожарные так выглядели, вызовов было бы в разы больше.
Он натягивает пиджак.
— Нет, я подрабатываю у отца. На его жилищном проекте.
Я моргаю.
— Это… здорово, — говорю я. Он действительно движется вперёд. Я счастлива за него. Это важно для него, видно по глазам.
— Можно теперь я задам вопрос? — спрашивает он, прислоняясь к стойке.
Я переступаю с ноги на ногу, потом снова возвращаюсь на место, будто танцую сама с собой.
— Эм, да. Конечно. Ты хочешь знать, почему я здесь.
Кроме как чтобы полюбоваться тобой.
— Нет, это как раз было очевидно, — ухмыляется он.
Чёрт этот рот!
— Я… эм… хотела сказать тебе спасибо ещё раз. За всё, что ты сделал для Крю и для меня. И за то, что спас меня.
Он хмурится.
— Тебе не нужно продолжать благодарить меня.
Я прячу руки в карманы.
— Ты прав.
Он чешет подбородок, затем отводит взгляд в окно за моей спиной.
— Я должна была делать гораздо больше. Например, не отталкивать тебя каждый раз, когда начинаю сомневаться в себе.
Он снова смотрит на меня, давая мне время собрать мысли.
— Всю жизнь я чувствовала себя недостаточной. Моя мама и Родни постарались в этом меня убедить. Я так старалась вырасти из этого, притвориться, что их слова не имеют значения… но всё равно позволяла им занимать место в моей голове. — Я хватаю с кухонной стойки тряпку, просто чтобы что-то держать в руках. Или душить. — Я сама убедила себя, что и для тебя недостаточно хороша.
В его глазах загорается тот самый интенсивный взгляд, и он делает шаг ко мне.
— Меня убивает, что кто-то вообще внушил тебе это. И что я не смог достаточно ясно показать тебе обратное.
— Нет. — Я останавливаю его. — Это никогда не было твоей задачей — исправлять меня.
Его брови сдвигаются.
— Иногда нам самим приходится сражаться со своими драконами?
Я смотрю на него чуть озадаченно, но понимаю, к чему он.
— Да. Я не могу сказать, что больше никогда не буду сомневаться в себе. Не уверена, что эти кусочки меня когда-нибудь исчезнут. Но я хочу попробовать. Потому что ты заставляешь меня верить, что это возможно.
Он открывает рот, чтобы ответить, но я ещё не закончила.
— Прости, что вычеркнула тебя из нашей с Крю жизни. Я думала, что поступаю правильно, оставляя всё только между нами двумя. Но Крю нужен не минимум людей рядом, а максимум.
— Я хочу быть в его жизни. И в твоей, — говорит он. — Вы оба изменили меня, Линди. — Он делает ещё шаг ближе. — На нашем первом свидании ты спросила, чего я боюсь больше всего. Так вот: я боюсь подвести тех, кого люблю.
Я пытаюсь вставить, сказать, что он никогда не подведёт меня, но он не даёт мне этого сделать.
— Я считал, что всё, что тогда пошло не так, было моей виной. Но ты была права. Мне нужно было простить себя. Ты помогла мне увидеть красоту в изломанном. — Ещё шаг ближе. — Я тебя люблю, Линди.
Его признание освобождает меня. Не для того, чтобы найти себя — я всё ещё работаю над этим. Оказалось, что это не дело одного момента. Но оно даёт мне свободу рискнуть и открыть ему сердце. По-настоящему.