— Мой принц, не следует вам так убиваться. Я понимаю, что решение короля было для вас сродни приговору, но я уверен, что вы сможете прижиться за границами Айра – Таэри.
— Но я там буду совсем один! — в отчаянии возразил Ленриссиль. — Вокруг не будет никого из родных... Не к кому обратиться за советом или посвятить в откровенный разговор...
— Мой принц, я понимаю, что мы не являемся родными по крови, но если мое присутствие может скрасить вам жизнь на чужбине, я почту за счастье отправиться с вами.
Принц замер в изумлении, не в силах поверить в то, что предлагал его друг.
— Ты действительно готов ради меня пойти на такую жертву?!
Фаэливрин в ответ растерянно улыбнулся, сменив, наконец, официальный тон:
— Я, конечно, безмерно люблю нашу Родину и предан королю, но... мои родители погибли, когда я был совсем младенцем, и ты, Ленриссиль, мой самый близкий друг. Мы с тобой дружим с самого раннего детства и я не оставлю тебя одного, когда ты нуждаешься в поддержке...
— Мелин нил! О, Фаэливрин, если бы у меня был брат, он, наверное, не был мне так дорог, как ты! — растроганно прошептал принц.
Для эльфа эти слова были лучшей наградой.
— Только давай договоримся, что с этого дня ты больше никогда не будешь обращаться ко мне официально, когда нас никто не слышит, — требовательно продолжил Ленриссиль.
И хотя юноши дружили с самого детства, Ленриссилю стоило титанического труда уговорить друга обращаться к нему по имени и на «ты». По правилам этикета позволять себе подобное мог только король. Но в знак уважения Фаэливрин всегда начинал свою речь официально, однако, переходя через несколько фраз на «ты».
— Но ведь закон...
— Пора нам с тобой забывать о некоторых законах Айра-Таэри, — перебил эльфа принц. — Я слышал, люди позволяют себе куда более фривольное обращение. Они даже дают друг другу клички... Как домашним животным.
— О, Велинта! — воскликнул пораженный до глубины души Фаэливрин.
У эльфов имя считалось священным, и искажать его или заменять какими-либо прозвищем было сродни преступлению.
— Я думаю, это не единственное кощунство, с которым нам придется столкнуться, так что еще раз хорошо подумай, готов ли ты к жизни среди варваров, которые стригут свои волосы, называют друг друга именами животных и рубят живые деревья без всякого ограничения!
— Я не допущу, чтобы ты отправлялся туда один! Вместе мы как-нибудь сможем там выжить! — уверенно заявил Фаэливрин.
— Спасибо тебе, меллон. Спасибо тебе за все...
После разговора с другом принц почувствовал себя гораздо лучше. Ему уже не было так страшно, как прежде. Фаэливрин был для него опорой, которая не даст завязнуть в трясине ужасающих обычаев людей, которых Ленриссиль считал дикарями.
Последующие дни проносились для принца ярким и быстрым калейдоскопом, с каждым рассветом приближая его к неизбежному. Надо отдать должное наставникам и Фаэливрину, которые не давали юноше оставаться наедине с грустными мыслями, все время занимая его подготовкой к отъезду. Сейчас Ленриссиль особенно остро чувствовал нехватку матери, которая сумела бы его поддержать, но она умерла пятьдесят циклов назад вместе с ребенком, которого производила на свет. Отец же ходил в мрачных раздумьях и часто хмурил брови. С сыном он почти не общался, разве что только интересовался, как идет подготовка к церемонии.
Ленриссиль в ускоренном темпе углубленно изучал человеческую историю, обычаи и письменность, радуясь тому, что хотя бы может понимать чужой язык. Кроме этого он приготовил в дорогу новый лук со стрелами, меч и клинки. Принцу было спокойнее от осознания того, что в случае опасности он сможет себя защитить. Он подумал о том, что неплохо бы носить с собой кинжал под одеждой. И хотя он не предполагал, что в землях будущего мужа на него будут совершаться покушения, но подстраховаться все равно не мешало. Принц покорно исполнял все, что от него требовали наставники, до того момента, как дело коснулось ведения домашнего хозяйства.
— Это женские обязанности! — вскричал возмущенный эльф, когда смотритель королевских кладовых объяснял ему, как рассчитать запасы на зиму.
— У людей этим занимаются жены или младшие супруги, — бесстрастно произнес эльф.
— Я наследный принц рода Лиадон и не допущу такого унижения! Я выхожу замуж за короля! Неужели у него недостаточно слуг, чтобы заниматься обустройством быта? Ни один эльф не опускался до подобного! Может мне еще и обязанности кухарки исполнять придется?
— Вам придется исполнять все обязанности, которые сочтет необходимыми ваш супруг, — строго отрезал эльф. — Ваш ранг на порядок ниже. Дилвин коронованный правитель, вы же только принц. Кроме того, наши законы распространяются лишь на границах Айра – Таэри, за его пределами вам придется жить по человеческим законам.
Принц шокировано уставился на своего сородича.
— А если эти законы предполагают совершать ужасные поступки? Что, если мне придется делать что-то отвратительное?
Эльф только вздохнул в ответ. Ему самому было жаль юного принца, но с волей короля он поспорить не мог. Ленриссиль, стиснув зубы, вникал в особенности домашнего консервирования, заготовки свечей, мыловарения и прочих, считавшихся чисто женскими, обязанностей. Эльфа очень интересовал вопрос, как ему следует одеваться в чужой стране? Он ни за что не хотел расставаться с привычным эльфийским одеянием, поэтому дал распоряжение портным приготовить ему новый гардероб, чтобы забрать его с собой. «Вряд ли мой муж будет запрещать мне одеваться, как подобает эльфу», — обнадежил себя принц.
Наряды эльфов отличались одновременно простотой и изяществом. Повседневная одежда была просторной и носилась в несколько слоев. Мужчины носили нижнюю рубаху из шелка или тонкого льна, поверх нее одевалась верхняя рубаха с разрезами по бокам и иногда на рукавах. Она чаще всего была сделана из тонкой шерсти или кожи. Верхняя рубаха по длине доходила до колен. На ноги мужчины одевали шоссы и сапоги из мягкой кожи. Сверху — плащ с капюшоном. Особое изящество таким незамысловатым нарядам придавали аксессуары: плетеные ремни, сумочки, вышивка, шнуровка, броши, орнаменты из цветов и листьев. Праздничные одежды шили из струящихся, мерцающих тканей, украшавшихся золотыми и серебряными нитями и драгоценными камнями, которые напоминали эльфам сияние звезд. Ленриссиль не знал, что носили люди. Послы короля Дилвина были одеты в бесформенные балахоны, и юноша сомневался, что так ходят все люди, а особенно при дворе короля. Фаэливрин проболтался, что где-то слышал, что человеческие женщины ходят в совершенно бесстыдных платьях, из разреза которых вываливаются груди. Принц покраснел до корней волос, представив себе подобный ужас. Похоже, людям было чуждо чувство стыда.