— Ань, ты чего? — Ленка возникает рядом — брось, праздник ведь! Когда еще повеселимся так? С таким лицом, ты на "попадью" нашу похожа.
"Попадьей" прозвали одну из девушек-расчетчиц последнего пополнения. Тоже ленинградка, студентка, она ходила всегда в черном, в платке, никогда не смеялась, и не любила веселья рядом, могла и резкое слово сказать. А я отвечу — много чести фашистам, если они нас заставят о радости навеки забыть! Кажется, у той девушки тоже родители погибли — что делать, это лишь время лечит, и работа. Еще оттает.
— Да все хорошо, Лен — отвечаю — только я лучше домой пойду.
Ленка понимающе качает головой. Предлагает проводить, или попросить кого-то. Я отказываюсь — зачем людей праздника лишать. И идти тут недалеко — а может, еще и на автобус успею, до проходной, квартира наша на территории завода, в охраняемой зоне. Да и мой это уже город — я тут знаю все и всех.
На улицах довольно людно. Погода теплая, для здешнего мая. Но ветер с моря, и сыро — пожалуй, я по Беломорской пройдусь, чем напрямик по Первомайской, и в туфлях через пустырь, грязно там местами, вчера дождь был. И сейчас тучи, но это ничего, зонтик с собой. Тоже нововведение — тут одна артель на Ломоносова научилась складные зонтики делать, самые простые, не "автоматы" (знаю я, что было у потомков), спицы вручную переламываются вдвое, с загибом наружу. Делают пока по персональному заказу, могут даже ткань в цвет, а не черная. Очень удобно, что можно в сумке носить — плохо лишь, что ветром вывертывает легко. Так благодаря этому и началось, с зонта, который Ленка в подарок получила (улыбаюсь, представляя, ну зачем офицеру-подводнику зонтик — вот и Иван Петрович наверное, о том же подумал и Ленке при случае подарил), она его на ветру поломала, а умелец, которому отнесла починить, оказался с головой, вот и пошла мода, еще с прошлой осени. Ну а я себе заказала, когда свой потеряла, после истории с Федькой Тролем[26]. Надеюсь что этот гаденыш, кого я еще по Белоруссии знала, теперь подопытным с "Арсенала" живым не выйдет!
— Вы Анна Лазарева?
Этот человек мне решительно не знаком! В штатском, аккуратное пальто, костюм, шляпа — явно не матрос. На инженера или преподавателя Корабелки похож — но там я всех ИТР знаю. И уж тем более не по нашей части, "инквизиции", да и тогда по званию обратился бы. Или по имени-отчеству, если совсем уж свой. Значит, вероятно — враг?
— Да. Кто вы?
Что он может мне сделать? Улица — не Большой проспект в Питере, но люди рядом есть. Как он на меня вышел — так знать мог, что я на празднике в Доме Культуры, ну а после домой. А возможно, он и в ДК был, не помню. У меня пистолет всегда при себе, да и патруль подойти может, так что поговорим.
— Я не враг а союзник. Если точнее, представляю некоторые американские деловые круги. Война закончилась, а между нашими странами она никогда не велась, и я надеюсь, и не будет. У меня есть к вам серьезное деловое предложение. Не сомневаюсь в ваших боевых качествах, которые вы, миссис Лазарева, уже неоднократно показывали — но я желаю сейчас лишь поговорить.
Вот дура! Знала же что на завод пришла очередная партия закупленного оборудования, и кто-то из американцев сопровождает, и чтобы наших рабочих учить, согласно контракту. И список видела, а вот фотографий не запросила, запомнить всех в лицо! Союзники сейчас здесь появляются редко, это прошлым летом часть транспортов из ленд-лизовских конвоев разгружалась не в Архангельске а у нас, там мест у причалов не хватало, порт не справлялся. А зимой англичан с американцами в нашем закрытом городе по пальцам можно пересчитать. Ну и чего тебе от меня надо?
— Двигатель для подводной лодки, не нуждающийся в атмосферном воздухе. Это изобретение имеет большую коммерческую перспективу. Замечу также, что то, что открыто у вас, составит тайну для передовой американской науки очень недолгое время. Потому ваша секретность не только бессмысленна, но и прямо вредна — для вашей же страны, упускающей прибыль от возможной продажи изобретения. Но раз уж ваши власти избрали столь близорукую политику… В таком случае нет беды, что и маленькие люди, вроде нас, сумеют ухватить свой кусок. Повторяю, что наши страны не враги, а потому не будет никакого вреда для России.
Наглость поражает! Но о том промолчу. И что же ты от меня хочешь, мистер… кстати, как мне вас называть? Если вы осведомлены, то я не инженер, не ученый, и совершенно не разбираюсь в судовых машинах. Да, и можно вас просить говорить по-английски — мне хочется попрактиковаться в этом языке, я еще недостаточно его изучила.