- Ты не свисти, а то денежки высвистишь. Вместе с Гариком.
Понятно, почему она так отреагировала. В "Комфорт" с первой попавшейся не ходят. Я, к примеру, этой чести только через год удостоилась. За выслугу лет. Или, больше похоже, дошла до нужного эстетического состояния. То есть приобрела приемлемый для такого места вид. Выходит, и эта фигуристая своим видом тянет на клуб. Достойна, значит.
Голос Карины мне напомнил, где я нахожусь:
- Слушаю вас, абонент.
- Извини, задумалась... Так вот, сутки у тебя когда заканчиваются?
- Тридцать первого, в четырнадцать.
- То есть на пьянке будешь?
- Да.
- Тогда давай мы до завтра подумаем, а перед моими сутками посоветуемся.
- Сообщение принято. Тридцать первого, в двенадцать.
Голос Карины сменили гудки. Правильно это я решила, вместе обязательно что-то путное надумаем. И поганое настроение, которое возникло после бабулькиного рассказа, стало потихоньку отходить. Небось теперь у Рины настроение испортилось...
От телефонного звонка я вздрогнула.
- Здравствуй, дорогая!
Он! Гарик наш богоданный! А голосок-то какой бархатный!
- Привет!
- Катенька, поздравляю тебя с наступающим праздником! Желаю тебе счастья и хорошего настроения!
Понятное дело, завтра, в Новый год, хошь не хошь, а должен он пред светлы очи жены появиться. Никаким бизнесом не отговоришься, в новогоднюю ночь все пьют водку в кругу семьи и друзей. Но с этим пусть его законная разбирается. Мое дело сказать приятным голоском "спасибо" и сделать вид, что ни о каких заходах от меня левее я знать не знаю.
- Спасибо! И тебе того же. Ты завтра дома?
- Конечно, ты же понимаешь... Мы не можем быть вместе в такой день, как бы сильно мне этого ни хотелось. Прости!
Хорошо хоть, что сам врет, но от меня не требует. Я у него, наверное, числюсь женщиной, которая на всякие сахаринные слова не способна. И отлично. Очень удобный имидж. Сухая улыбающаяся вобла. Правда, фигура лучше.
- Я понимаю, Гарик. Желаю тебе удачи в наступающем году. И здоровья.
- Спасибо, милая. Ты когда на работе?
- Завтра.
- Тридцать первого?! Под Новый год! Ох, и подлец Гаврилович! Я ему позвоню, отпрошу тебя!
- Нет, что ты, зачем? Что мне дома одной делать? А он за праздники две ставки платит.
Ну, положим, если б не смена, то не обязательно дома. И, слава Богу, не обязательно одной, но польстить человеку - вреда не будет. Тем более такому человеку.
- Не расстраивайся, милая. Мы с тобой встретимся третьего, ты не против?
Во гад, уже на следующий год график составил! А я тебе график поломаю.
- Нет, Гарик, посчитай. Не получится третьего. Или второго, или четвертого, после трех.
- Хорошо, договорились. Четвертого. Я около семи приеду...
К концу разговора мне удалось из себя выдавить ласковый тон, хотя внутри я по-прежнему кипела. Интересно, а Карина у него, выходит, на второе запланирована. А может, прямо на первое января. С другой стороны, после выпивки в кругу семьи тоже надо отдыхать... Значит, я четвертого с ним встречусь. Ну вот тогда и посмотрим, послушаем. Если женщина молчит, это ещё не значит, что она и не думает. Хорошо бы мужчинам выучить уже такую простую закономерность...
В нашей конторе за пару лет интенсивной работы сложилось навалом традиций. Например, Новый год встречаем все вместе. Какая уж там работа получается, это отдельная песня. Но на службу выходим и в перерывах между рюмками иногда даже сообщения передаем пьяным клиентам от пьяных же абонентов. Это уж как повезет. И готовимся к празднику всем дружным коллективом. Вот ещё и поэтому звонок Гарика моему шефу, Алексею Гавриловичу, ничего бы не дал.
* * *
В сумке остывала курица, в духовке доходил пирог. Я одевалась, но, честно говоря, думала совсем не о наступающем празднике, а об этой блондинке с фигурой, которая даже с тетки Настиного третьего этажа вызывает изумление.
Я только опасалась, что с Каринкой нелегко придется. У неё вечно глаза на мокром месте и все кругом виноваты. А сейчас, пожалуй, главной виновницей буду я, раз такую плохую весть принесла.
Но ничего, встретились, как родные. За ночь, видно, очухалась. А так что нам с ней, собственно, делить? И тяпнули, и отметили... Часам к трем ночи все желающие стали выползать на свежий, уже январский, воздух. Кроме дежурной смены, разумеется, которая должна была до двух часов дня держать оборону. Самое, кстати, лафовое время - с трех ночи до семи утра. Кто уже пьяный, тот спит, кто ещё не очень - добирает и потому никуда не звонит. Это ближе к полуночи здесь сумасшедший дом. А потом - тишина и покой.
Я осталась возле пульта, только сняла обруч с наушниками и микрофоном, чтоб не мешал.
Карина подсела ко мне и заговорила приглушенным голосом. Это у нас всех после суток такое бывает.
- Так откуда у тебя сведения?
- Помнишь, я тебе про бабку свою рассказывала? Она в одном дворе с "Комфортом" живет. Окна прямо на клуб смотрят.
- Вот оно что...
- Ну да, эта бригада ух, моя бабулька и её подружки, все кобры со стажем, через вот такенный бинокль за клубом следят.
- Но в клубе ведь окна с односторонней видимостью.
- То-то и оно, что с односторонней. От злости они за входом следят. И меня там видели...
- А, понятно. Так что?
- Так вот они мне в морду тыкали, что засекли Гарика с какой-то высокой, крупной блондинкой. Тетка Настасья, ну, бабкина подружка, ещё сказала, что у неё на заднице шуба лопается.
Карина только вздохнула. Она небольшая, стройненькая, и у неё комплекс: завидует бабам в два обхвата, таким, как Руслана Пысанка в телевизоре. Все бубнит "мужики не собаки, на кости не кидаются". Поэтому бабулькины разведданные её ещё больше достали, чем меня.
- Ты, Ринка, не спеши расстраиваться. Гарик мне вчера звонил, поздравлял.
- И мне тоже.
- Похоже по разговору, что ради этой, новой, нас с тобой он пока бросать не собирается.
- Мне тоже так показалось, только мало ли что покажется. А завтра он возьмет и все наизнанку вывернет. И что тогда?
- Слушай, ты что-то надумала или просто так панику разводишь?
- Нет, Катька, ты все-таки железная какая-то! Тут от нас мужчина уходит, а мы с тобой все надеемся, что нам это только кажется...
- Знаешь, Ринка, это не я железная, это ты сопливая. Это ж не вчера он кого-то на улице закадрил. Раз уж в "Комфорт" повез и мои тетки увидели, значит, время подошло. Выдержала испытательный срок. Но я пока ничего не почувствовала, никаких изменений. А ты?
Она задумалась, после говорит:
- Да, если б ты не сказала, ни о чем не догадалась бы... А может, мы просто такие дуры, хватились бы потом, когда уже ничего не сделать... Или и сейчас уже все пропало?
Так, совсем разнюнилась. Перебрала что ли или действительно так огорчилась? Из-за чего, спрашивается, из-за кого? Да у неё ещё этих мужиков будет!.. Стоп, Катерина! Сама тоже расстроилась, только причину поумнее нашла - возможные экономические проблемы. Вот и ищи способ, как проблемы решить. А эмоции оставь Карине. Она хоть и старше меня, но наивная, никак не привыкнет, что мужики такие... Ну, такие, как есть.
- Слушай, Катюша... Мало ли что тебе бабки наговорили, может, это они просто тебя так хотят от безнравственного поведения отвадить? Я вот думаю, надо бы нам самим за Гариком... Последить как-то, что ли? Тебе не кажется?
Карина смотрела не меня совершенно разумными, а вовсе не паническими глазами. И, кстати, не пьяными.
- Последить? А как? Он же встречается со мной, когда я свободна, с тобой - когда у тебя выходной. А у меня же в это время работа, никак не смогу я за вами, как Шерлок Холмс, ездить. Да и не на чем...
- Да уж, какие из нас с тобой Шерлок Холмсы... И вообще, наверное, это я глупость придумала. Ну выследим, ну узнаем, например, что и вправду есть какая-то третья - а дальше что? На развод подавать?
- Ну, блин, ты и скажешь! На развод... Поговорим с ней по-свойски. Если баба нормальная - хрен с ней, пусть живет. Пока что этого кобеля на всех хватает, и насчет денег тоже. Пока что жаба его не стала давить, верно?