Почти рассерженно Лис повернулся и зашагал прочь, оставив Алексу размышлять в одиночестве.
Даже Мак не желал ее слушать. Его собственный корабль, «Леди А», проходил капитальный ремонт на верфях в Нассау, и Мак намеревался вернуться в бой, как только судно будет готово. Он неуклонно шел на поправку. Солнце и свежий воздух с поразительной быстротой возвращали ему силы.
К огорчению Алексы, Мак не принимал всерьез ее пламенных речей о том, как она хочет сражаться с англичанами наравне с ним и Лисом. Знай он, насколько решительно Алекса настроена, он бы слушал ее внимательней. А так лишь качал головой и бормотал что-то о безопасности каждый раз, когда Алекса затрагивала эту тему.
Чтобы не ссориться, Алекса примолкла, но не сдалась. Она продолжала строить планы, твердо намереваясь найти способ присоединиться к патриотам в их борьбе, вместо того чтобы прохлаждаться в Нассау и переживать о судьбе тех, кто ей дорог.
Через два дня после отплытия из Саванны им встретилось английское торговое судно. Старый, тяжелогруженый корабль не мог тягаться с «Призраком». Хотя британские матросы дали отважный бой, их быстро захватили. Алексе же все это время пришлось просидеть под палубой, от греха подальше, закипая в бессильном гневе. «Почему только мужчинам разрешено защищать свою страну?» – возмущалась она про себя. А что? При наличии должной подготовки и практики из нее наверняка получится матрос не хуже любого из людей Лиса.
Алексе позволили выйти из каюты только после того, как английскую команду посадили на лодки, предоставив добираться до берега своим ходом. Алекса молча наблюдала, как «Призрак» расстреливал и топил торговое судно, а ее изобретательный ум тем временем бурлил идеями. Лис объяснил: корабль был слишком старым, чтобы представлять какую-то ценность, и Мак подтвердил его слова.
В тот вечер в каюте Лиса устроили праздничную вечеринку с участием Алексы и Мака. Поводов для радости было немало. В трюмах торгового корабля обнаружились ценные медикаменты, в которых так нуждались патриоты, а кроме того, – оружие и амуниция. Из капитанской каюты Лис конфисковал два сундука, доверху набитых женской одеждой; ее он поспешил подарить Алексе. Жадно пересмотрев платья, Алекса нашла, что они элегантны и сшиты из лучших материалов. Самое удивительное – почти ничего не пришлось переделывать. Один из этих нарядов она выбрала для вечеринки.
Сшитое из фиолетового шелка платье оголяло ее покатые плечи и верхнюю часть груди, поднятую пластинами корсета почти до самых розовых венчиков. Пояс обхватывал ее осиные девятнадцать дюймов[2], а дальше по насыщенно пурпурному атласному подъюбнику колоколом расходилась юбка. Через равные промежутки ее подхватывали фиолетовые «розочки», чтобы показать замысловатую вышивку нижнего яруса. В этом платье Алекса чувствовала себя очень элегантной, и так думала не только она. Мак застыл, точно загипнотизированный, и ни он, ни Лис, казалось, не могли отвести глаз от ее соблазнительных форм.
Вскоре после окончания трапезы Мак с хитрым видом попросил его извинить, сославшись на то, что должен принять вахту. Алексу несколько обескуражил его поспешный уход, но больше всего ей досадила манера, в которой он попрощался. Улыбаясь от уха до уха и весело сверкая глазами, Мак сказал:
– Приятного вечера, Алекса. – И ушел, тихо посмеиваясь над ее озадаченным выражением лица.
Повернувшись к Лису, Алекса спросила:
– Как прикажете это понимать?
Лис пожал плечами.
– Трудно сказать. Мне не всегда удается читать мысли Мака. Но хватит о нем, вы сегодня прекрасны, любимая, – тихо прошептал он, и его глаза вспыхнули страстью.
Алекса почувствовала, что, сама того не желая, идет на этот обольстительный зов.
– Все дело в платье, – медленно проговорила она. – Очень мило, что вы подумали обо мне. Мой гардероб оставлял желать лучшего.
– Будь вы моей, я одевал бы вас в шелка и атласы, осыпал бы драгоценностями, – хрипло проговорил он.
– Лис, пожалуйста, – нервно отозвалась Алекса. Хотя она выпила всего два бокала вина, пол уходил у нее из-под ног. Она встретила взгляд Лиса.
От его мужественного совершенства перехватывало дух. Чувственные контуры губ и блеск белых зубов под маской придавали ему дерзкую привлекательность, которой трудно было сопротивляться. Почувствовав пристальное внимание Алексы, Лис нетвердо встал на ноги и, движимый страстью, направился к ней. Обхватив ладонями ее голые плечи, осторожно поднял ее с кресла. Потом его ладони заскользили вниз, увлекая за собой короткие рукава платья. Он отвел в стороны большие пальцы, позволяя им касаться вершин грудей и убирать плотную, стягивающую ткань вниз, освобождая путь. Тихо вскрикнув, Алекса подняла руки, чтобы обнять Лиса за шею, а ее грудь выпала из лифа.