Именно с такими мыслями я сидел все время. Ласиэль отвлекал меня, показывая что-то в каком-то фолианте, но понял, что это бесполезно. Слишком сильно я ушел в себя и не обращал внимания ни на что. Слишком много всего произошло и требовало времени на обдумывание.
Мою девочку, слегка подвыпившую, тянуло к приключениям. Она перенесла нас в свой дом. Точнее уже наш дом. Очень непривычно, ведь раньше у меня не было дома. Она даже позволила мне обустроить себе комнату. А еще она порывалась вернуться на Аелиос или на Иулор. Но вдруг передумала. Смотря на нее, такую воодушевленную, с кучей идей и с горящими глазами я все больше влюблялся. Меня возбуждало такое ее состояние и я не мог сопротивляться этому чувству. А моя девочка будто это почувствовала.
Когда мы втроем оказались в общей комнате, меня поглотили смутные чувства. Моя возбужденная девочка млела от наших с эльфом рук, постанывала и просила большего. Эльф был намного умелее, позволял себе намного больше. Я же тихо ревновал. И когда наконец добрался до моей девочки, вел себя грубо. Резко и мощно вколачивался в нее. Понимал, что возможно делаю ей больно, но не мог остановиться.
Кончив внутрь нее. Не мог отдышаться. Да мне и не дали. Мое тело буквально выплюнуло душу. Но даже так я чувствовал невыносимую боль. Не замечал ничего вокруг. Где-то на грани сознания почувствовал, как к моей руке прикоснулась маленькая ладошка моей девочки. Дана делила со мной боль, и от этого было вдвойне хуже. Я не хотел, что бы она тоже это чувствовала.
В какой-то момент боль уменьшилась, а я ощутил, как от ее руки, по моим венам ко мне переходила часть ее силы. Мое тело незримо менялось, душа и магическая сила тоже. И вдруг я почувствовал присутствие во мне чего-то инородного. В этот момент наши души вернулись в тела.
Очнувшись, я понял, что меня раздирает сила. Не моя сила, которая пыталась ужиться в моем теле. Перестроиться под меня. Я принял полутрансформацию. Напугался кого-то, рванул к свету. Перед глазами стоял сплошной туман. Мысленно звал на помощь. С детва не чувствовал такого страха и надеялся, что больше и не почувствую, но, видимо, у судьбы были на меня другие планы.
Перед глазами встала картина прошлых детских лет. Лет, которые я бы с радостью выкорчевал из своей памяти, как засохшее старое дерево, что пугало ночами своей тенью. Я снова видел тот самый темный сырой коридор, по которому вели закованных в цепи напуганных детей. Особенных детей. Детей, которых считали монстрами, на которых надевали сдерживающие магию и силу браслеты, потому что боялись. Детей, которых из-за своего страха ненавидели, били, насиловали и морили голодом, дабы показать свое превосходство над ними. Детей новой расы, которых сами же и создали.
Глава 14
Синай.
История, ставшая больным местом у любого туманника. Многие знают, что после появления гридов на Аелиосе магам и нежити пришлось совместными усилиями искать способы уничтожения монстров и освобождения континента. И всем, конечно же, рассказывали, что решением проблемы стала магически выведенная новая раса туманных жнецов или, как нас прозвали в народе, туманников. Раса, что обладала второй ипостасью, огромной магической и физической силой и жаждой крови. Раса, что была перекинута на континент кишащий монстрами.
Только вот никому не рассказывают, как именно выводили эту расу. В закрытой лаборатории скрещивали разные виды нежити, наделяя их магическим потенциалом. Сколько существ было убито тогда – никто, конечно же, не считал. Потом еще не родившихся детей переносили в «коконы» и растили на магических зельях и отварах разной степени ядовитости. На этом этапе множество душ было отправлено к великой богине. На выживших же детей надевали сдерживающие силу и магию наручники и ошейники. Они к тому же не давали перевернуться, что тоже удручало.
Весь период взросления, а то есть с десяти до ста двенадцати лет, шло обучение воинов. Это для общественности. На самом же деле нас учили выживать. Не кормили месяцами, постоянно избивали начиная с младших, насиловали, насмехались. Тех, кто пытался поднять бунт или же сбежать – били плетью до полусмерти или приковывали к стене на несколько месяцев, ожидая естественной смерти от голода или болезни.
Только самые послушные те, кто позволял делать с собой все, что взбредет в голову нянькам, позволялось подняться на уровень выше. Их собирали в отряды и вывозили на верную смерть к гридам. Самыми первыми вывезли смертников – восстанавливать города. Выживших при восстановлении города либо добивали самостоятельно, либо отправляли голыми руками зачищать гнезда. С нами обращались и продолжают обращаться, как с мусором. И только обычный люд считает нас смелыми войнами, а тех, кто нас создал героями.