Выбрать главу

Слышатся стоны, скрипенье ломких суставов. Шуршание, пощелкивание, шелест; они садятся, затем встают.

Затем все склоняются перед ним, и единственное слово дрожит в воздухе:

– Хозяин...

Он смотрит на мертвых зелеными глазами, и откуда-то доносится до него смех. Короткое мгновение, и – она стоит рядом с ним.

– Фрамин, твои новые подданные свидетельствуют тебе свое почтение!

– Леди?! Как ты попала сюда? Она снова смеется и не отвечает.

– Я тоже пришла почтить тебя. Аве, Фрамин, Повелитель Дома Мертвых!

– Ты добра, леди.

– Я более чем добра. Конец близится, и то, чего я хочу, почти у меня в руках.

– Это ты подняла мертвых?

– Конечно.

– Где Анубис?

– Не знаю, но могу помочь тебе найти его.

– Тогда верни их обратно, и я смогу попросить твоей помощи. И еще смогу спросить, чего же ты хочешь.

– А я смогу рассказать тебе!

И мертвые вдруг ложатся в свои могилы, и меркнет оранжевый свет.

– Ты знаешь, от кого бежал Анубис? – спрашивает он.

– Нет, я слишком недолго на Средних Мирах.

– Он ушел, преследуемый твоим сыном Тифоном.

Огненная Ведьма улыбается под вуалью.

– То, что Тифон жив, радует меня безмерно, – говорит она. – Где он сейчас?

– Охотится за Осирисом. Может быть, он уже избавил Средние Миры и от шакала, и от птицы.

Она хохочет, а ее фамильяр вспрыгивает к ней на плечо и хватается за живот от смеха.

– Неужели это случится сейчас? Я не отказалась бы взглянуть...

– Пожалуйста, – отвечает Фрамин и чертит в темноте воздуха зеленое окно.

Исида подходит к нему и берет его руку в свои. В воздухе возникает движение. Это тень черной лошади, в одиночестве скользящая по стене.

– Ничего нового, – заключает Фрамин.

– Да, но зато я вновь увидела своего сына, носящего в себе Пропасть Скагганака. А где может быть его брат?

– Со своим отцом, ведь они опять отправились сражаться с Безымянным.

Исида опускает глаза, и изображение в окне теряет четкость.

– Я хотела бы взглянуть и на это, – наконец говорит она.

– Прежде надо найти Анубиса и Осириса, если они еще живы. И Мадрака.

– Хорошо.

Изображение внутри изумрудной рамки медленно обретает новую форму.

НА БЕРЕГУ И НАД ВОЛНАМИ

...Встав там, он следит за Вещью-что-кричала-в-ночи. Она больше не кричит.

Освобожденная, она наклоняется к нему башней дыма, седой бородой в пустоте...

Поднимая Звездный жезл, он чертит на ней огненные узоры.

Она приближается...

Огни пробегают все цвета спектра и исчезают. Она вздрагивает, и руки его точнее нацеливают жезл.

Она свивается в кольца вокруг него, отступает... Стоя там, над облаками и над всем, он обрушивает на нее молнии.

Звездный жезл вибрирует в его руке, испускает вой, вспыхивает нестерпимым сиянием. Вещь отступает. Сет шагает по небу, преследуя ее. Она скручивается, падает, стелется по поверхности планеты.

Преследуя ее. Сет встает на вершину горы, и где-то над луной следом идут Принц и Генерал.

Сет смеется, и жар взрывающегося солнца хлещет тварь.

Но она разворачивается и бросается к нему, и Сет отступает через континент, поднимая за собой дымные смерчи.

Ураганы качают растрепанными головами. Шаровые молнии катятся по небу, и вечные сумерки озаряются языками пламени, падающими на Вещь-что-плакала.

Но она все идет, и там, где она ступает, падают горы. Далеко внизу гулко трясется земля, а сандалии на ногах Сета оставляют следы ударами грома.

Проливаются дожди, сгущаются облака, и огненные воронки раскалывают землю.

Тварь приближается, нападает, и путь ее – пламя и прах, прах и пламя.

Жезл звенит, как колокол, и моря выплескиваются из берегов.

Тварь атакуют все стихии, но она все равно надвигается.

Сет рычит, и скалы перемалываются в порошок, и ветры раздирают облака на части, вертят ими и соединяют вновь.

Тварь кричит, и Сет, стоя одной ногой в море, улыбается и поднимает вихри.

Она надвигается, и воздух леденеет от ее дыхания. Тайфун взвивается под рукой Сета, и молнии беспрерывно сыплются вокруг. Земля разрушается и оседает.

Сет и тварь бьют одновременно, и континент под ними разваливается.

Океаны начинают бурлить, и небо вспыхивает всеми красками северного сияния.

Три слепяще-белых огненных иглы пронзают тварь, и она отступает к экватору. Сет идет за ней, а хаос идет за Сетом. Раскаты грома над экватором и удары, удары, удары Звездного жезла, пронзающие небо насквозь...

Дым оттенка тусклого изумруда заволакивает мир, и слуга судьбы – Время меняет цвета декораций на сцене.

Плач и далекий удар колокола, и падают оковы моря и воды вздымаются, как колонны Помпеи в тот день, когда они были разрушены; и жар, жар кипящих океанов поднимается с ними; и нечем дышать в раскаленном, сгустившемся воздухе. Уходя в темпоральную фугу, Сет распинает тварь на кресте тлеющего неба, а она все кричит и отбивает его удары, и порывается ударить сама. И хотя броня Сета не есть истинная Перчатка Энергий, она цела, потому что Вещь-что-плачет не коснулась его. Он рассыпает бусины пламени, и изнуренная девятнадцатью ранами тварь обрушивается в себя. Снова бьют молнии, и Вещь-что-плачет-в-ночи коллапсирует в тяжелый кегельный шар, опасный и злобный. Он вопит, разрывая барабанные перепонки, и Сет зажимает уши, но продолжает лить на нее лучи своего оружия.

Затем нестерпимый вопль исторгается из самого жезла. Клинок розового огня падает на тварь.

Она становится длиннобородым стариком ростом в несколько миль...

Она поднимает руку, и пламя загорается вокруг Сета.

Но Сет вздымает свой жезл, и тьма пожирает пламя, и зеленый трезубец вонзается в грудь твари.

Падая, она превращается в сфинкса, и он раскалывает его ультразвуком.

Она превращается в сатира, и он кастрирует его серебряными щипцами.

Тогда, раненая, она возносится на трехмильную высоту коброй черного дыма, и Сет знает, что момент настал. Он поднимает Звездный жезл и направляет его...

ИНТЕРМЕЦЦО

Воинства сшибаются в тумане планеты Д'донори, и голинди спариваются на могилах убитых; когда корону вырывают из головы Дилвита, он остается без скальпа;

БРОТЦ, ПУРТЦ и ДУЛЬП вновь ослеплены своими соседями;

на мире Валдик – завывание и тьма;

из руин Блиса пробивается жизнь;

Марачек трижды мертв, и цвета его – цвета праха;

на Интерлюдии все так же идут вечерние дожди и началась ересь, поскольку монах Враз сообщил собратьям о видении ему Сандалий: монах, вероятно, перебрал наркотиков;

трижды безумный ветер дует под морем и над морем в Месте Стремлений Сердца, и зеленый ящер, живущий там, резвится в осеннем тумане, а созвездия яркобрюхих рыб выписывают замысловатые узоры.

ТРОСТЬ, КУЛОН, КОЛЕСНИЦА И ПРОЧЕЕ

...Его рука лежит на ее талии, и в зеленом окне, там, в Доме Мертвых, они видят Осириса, летящего по небу на своем черном арбалете, несущем молот, который может разбить солнца. Повелитель Дома Жизни летит один, и желтые глаза неподвижны на его лице, которое никогда не меняет выражения. Они следят и за темным кораблем, в котором Анубис, Мадрак и пустая перчатка Энергий.

Фрамин чертит кончиком трости две линии, продолжая траектории кораблей. Теперь перед ними возникает место, где линии пересеклись – там лежит сотрясаемый жестокими конвульсиями сумеречный мир.