— Очень хорошо. Хотите заработать немного денег? Это займет всего несколько минут.
— Что мне надо будет делать?
— Человек собирается совершить самоубийство и будет похоронен в этой палатке. Могила уже вырыта, и все билеты проданы. Но публика уже начинает волноваться. Исполнитель отказывается работать без соответствующего религиозного сопровождения, а нам никак не удается протрезвить проповедника.
— Понимаю. Это будет стоить вам десятку.
— Пятерка.
— Найдите себе другого проповедника.
— Ну, хорошо, десятка. Пойдемте! Они уже начали хлопать в ладоши и свистеть!
Он заходит в палатку, моргает.
— Вот проповедник! — кричит распорядитель. — Теперь мы готовы и можем начинать. Как твое имя, папаша?
— Иногда меня называют Мадрак.
Человек замолкает, поворачивается, облизывает губы.
— Я… я не знал.
— Не важно, давайте начнем.
— Хорошо, сэр. Эй, расступитесь! Дайте пройти! Дорогу!
Толпа расступается. В палатке собралось, наверное, человек триста. Наверху сверкают огни, освещая огороженный веревкой круг земли, в которой вырыта могила. Насекомые летают в пыльных дорожках, идущих по лучам света. Открытый гроб стоит перед вырытой могилой. На небольшой деревянной платформе — стул. Человеку, сидящему на стуле, наверное, лет пятьдесят. У него плоское лицо со множеством морщин, худое тело. Глаза слегка навыкате. На нем только шорты, и у него много седых волос на груди, руках и ногах. Он наклоняется вперед, косится на двоих людей, пробирающихся через толпу.
— Все готово, Домлин, — говорит коротышка.
— Моя десятка, — напоминает Мадрак.
Коротышка сует ему сложенную бумажку, которую тот осматривает и кладет в бумажник.
Коротышка взбирается на платформу и улыбается толпе. Затем он сдвигает на затылок свою соломенную шляпу.
— Теперь все в порядке, друзья, — начинает он, — и мы можем начать. Я знаю, что вы сами увидите, что ждали не напрасно. Как я объявил ранее, этот человек, Домлин, готов совершить самоубийство прямо на ваших глазах. По личным причинам покидает он Большую Гонку и решил заработать немного денег для своей семьи, согласившись сделать это на людях. За его представлением последуют самые настоящие похороны в этой самой земле, на которой вы сейчас стоите. Несомненно, прошло очень много времени с тех пор, как кто-нибудь из вас видел настоящую смерть, и я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из присутствующих хоть раз видел похороны. Поэтому мы почти готовы передать это наше представление в руки проповедника и мистера Домлина. Похлопаем им обоим.
Раздаются звуки аплодисментов.
— … И последнее слово предостережения. Не стойте слишком близко. Мы держим наготове пожарных, несмотря на то, что наша палатка обладает полной огнестойкостью. А теперь все, начинаем!
Он спрыгивает с платформы, и Мадрак восходит на нее. Он наклоняется к сидящему человеку, рядом с которым ставят жестянку с надписью «ВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕ».
— Вы уверены, что хотите этого? — спрашивает он человека.
— Да.
Он глядит ему в глаза, но зрачки не расширены и не затуманены.
— Почему?
— По личным причинам, Отец. Я бы предпочел не говорить об этом. Причасти меня, пожалуйста.
Мадрак кладет свою руку на голову человека.
— Если я только буду услышан чем-нибудь, что может прислушаться, а может и не обратить внимания на мои слова, если это вообще имеет значение, я прошу, чтобы ты был прощен за все, что мог сделать и не успел сделать и что требует прощенья. Соответственно, если не прощенье, а что-то другое будет необходимо, чтобы принести тебе хоть малейшую пользу после того, как ты погубишь свое тело, то я прошу, чтобы это другое, каким бы оно ни было, дано было тебе или не дано, как это может оказаться, в общем, чтобы ты получил вышеуказанное прощение. Я прошу об этом, являясь посредником между тобой и тем, что может быть не тобой, но что может получить выгоду в том, чтобы ты получил как можно больше от нее, и на что может повлиять эта церемония. Аминь!
— Спасибо, Отец!
— Как прекрасно! — рыдает в переднем ряду толстая женщина с голубыми крыльями.
Человек по имени Домлин поднимает жестянку с надписью «ВОСПЛАМЕНЯЮЩЕЕ», отвинчивает крышку, поливает себя с головы до ног.
— Есть у кого-нибудь сигарета? — спрашивает он, и коротышка протягивает ему одну.
Домлин сует руку в карман своих шорт и достает зажигалку. Но останавливается и смотрит на толпу. Кто-то выкрикивает:
— Зачем вы делаете это?
Он улыбается и отвечает:
— Протест против жизни, которая, возможно, всего лишь глупая игра, разве не правда? Следуйте моему примеру…
Он чиркает зажигалкой. К этому времени Мадрак уже далеко ушел за огороженный веревками круг.
Ударная волна пожара следует сразу же за пламенем, единственный крик, как раскаленный гвоздь, заглушает все звуки.
Шестеро, которые стоят с огнетушителями, расслабляются, когда видят, что пламя не распространяется дальше.
Мадрак складывает руки под подбородком и кладет их на свой посох.
Через некоторое время пламя затухает, и люди в асбестовых перчатках выходят вперед, чтобы собрать останки. В публике тихо. До сих пор еще не звучали аплодисменты.
— Значит, вот что это такое! — наконец шепчет кто-то, и этот шепот разносится по всей толпе.
— Возможно, — раздается веселый голос от входа в тент, — а возможно, и нет.
Головы поворачиваются к говорящему, который проходит вперед. Он — высокого роста с зеленой бородой и соответствующими глазами и волосами, худ, у него длинный и тонкий нос, одет в черное и зеленое.
— Это маг, — говорит кто-то, — из шоу на том берегу реки.
— Верно, — отвечает тот, кивая головой и улыбаясь, и идет вперед сквозь толпу, расчищая себе путь тростью с серебряным набалдашником. Крышка гроба закрывается.
Он останавливается и шепчет:
— Мадрак Могущественный.
Мадрак поворачивается и роняет:
— Я искал тебя.
— Я знаю. Поэтому я и здесь. Что это за глупости?
— Шоу самоубийства, — говорит Мадрак. — Человек по имени Домлин. Они забыли, что такое смерть.
— Так скоро, так скоро, — вздыхает пришедший. — Тогда давай дадим им насладиться зрелищем на полную катушку — замкнутым кругом!
— Брамин, я знаю, что ты можешь сделать это, не учитывая состояние, в котором он…
Коротышка в соломенной шляпе подходит к ним и смотрит на них маленькими черными глазками.
— Сэр, — говорит он Мадраку, — будете ли вы исполнять еще какие-нибудь церемонии перед похоронами?
— Я…
— Конечно, нет, — говорит Брамин. — Ведь хоронят только мертвых.
— Что вы хотите сказать?
— Этот человек не умер, он только дымится.
— Вы ошибаетесь, мистер. У нас честное шоу.
— И тем не менее я говорю, что он жив и будет ходить для вашего развлечения.
— Вы, наверное, какой-нибудь сумасшедший.
— Всего лишь скромный драматург, — отвечает Брамин, вступая в круг.
Мадрак идет за ним. Брамин поднимает свою трость и делает ею в воздухе загадочный знак. Она загорается зеленым огнем, который затем по воздуху переносится и падает на гроб.
— Домлин, выйди вон! — взывает Брамин.
Толпа напирает, подается вперед. Брамин и Мадрак двигаются к краю тента. Коротышка последовал было за ними, но его внимание отвлекает стук из гроба.
— Брат, нам лучше уйти, — говорит Брамин и разрезает край тента кончиком своей трости.
Когда они проходят сквозь стену, крышка гроба позади медленно приподнимается.
Позади них раздается какой-то звук. Это сложный звук, который состоит из криков и восклицаний.
— Жульничество!
— Верните нам наши деньги!
— Посмотрите на него!
— Какие глупцы все эти смертные, — говорит зеленый человек, который является одним из немногих живущих на свете людей, могущих делать такие заявления и знать почему.
Он приближается по небу на спине огромного зверя из вороненого металла. У зверя восемь ног и вороненые копыта. Длина его тела как у двух лошадей. Шея такой же длины, что и тело, а голова китайского божка — из золота. Лучи голубого цвета вырываются из его ноздрей, а хвост разделяется на две антенны. Он движется сквозь темноту, лежащую между звездами, и его механические ноги двигаются медленно, переступая из ничего в ничто, но каждый последующий шаг его в два раза длиннее предыдущего, хотя каждый новый шаг занимает то же количество времени, что и предыдущий. Солнца мелькают мимо, остаются позади, гаснут. Он пробегает сквозь твердое вещество, ад, прокалывает туманности, быстрее и быстрее движется сквозь ураган падающих звезд в лесу ночи. Говорят, что если его только пришпорить, он может перепрыгнуть через всю вселенную одним прыжком. Что произойдет, если он будет продолжать свой бег после этого, никто не знает.