Название заведения было мне не знакомо, но судя по карте, оно было почти в центре города. При хорошем раскладе, я могу добраться туда часа за два. А пока у меня в запасе целый день.
Решив не отклоняться от привычного графика, идея произвести уборку напрашивалось само собой, точнее загрузить просто посуду в посудомойку и протереть пыль. Окна тоже нуждались в мытье, но апрельская погода была не предсказуемой и я решила ограничиться только зеркалами в доме. Окна и летом можно помыть. Взяв с кухни тряпку и средство для стекол, я быстро протерла зеркала в ванне и спальне, а вот над большим зеркалом в коридоре пришлось постараться, оно было и в следах от помады, духов и прочих косметических штучках, кажется даже креме. После упорного натирания зеркальной поверхности и с удовольствием оценила результат. Приятное чувство удовлетворения, пусть даже и от такой пустяковой уборки приятно растеклось по телу. В глаза бросилось отражение снова приоткрытой двери в подвал. Может Эсмеральда шалит?
Поставив средства для уборки на место, я прошлась по дому в поисках кошки. Эта дама, кажется спустилась в подвал. В одном из кухонных ящиков я нашла налобный фонарик. Вот и папина покупка пригодилась. Подвалом они с мамой не пользовались, только во время переезда и в основном для моих лишних вещей. Мама всю жизнь была педантична к чистоте и порядку, поэтому у нее априори не было ничего лишнего, что не скажешь обо мне. Хоть и пристрастие матери к уборке было велико, но мои вещи она не трогала, пока они не пересекали границу моей комнаты. После пары выкинутых вещей, я научилась не выпускать свой хаос и следила, чтобы кошка тоже ничего не выносила, но порой потерянный носок уходил безвозвратно.
Нацепив фонарик на лоб, я спустилась в подвал: небольшая лесенка вела в просторное, но пыльное помещение. Коробки с посудой, книгами, мебелью и многим, чем я уже не пользуюсь, стояли вдоль стен, открывая проход в дальние закоулки подвала. Здесь было прохладно и немного пахло затхлостью, отсутствие света не придавало этому месту привлекательности. Проводка в подвале была и даже работала, но перегоревшая лампочка в очередной раз осталась не поменянной. Отогнав липкое неприятное чувство, я прошлась по периметру, заглянула за углы. Кошки нигде не было. Но было еще одно место, где моя любимица могла просто не могла быть...
В конце комнаты находилась еще одна дверь, которая вела в небольшое поменьше, там почти три года назад я заперла свои холсты…
Зная свою рассеянность, ключ от двери предусмотрительно был мною оставлен на гвоздке рядом с дверью. Стараясь думать только о кошке, я быстрым шагом проследовала к двери и хотела уже взять ключ, но дверь была открыта. Я застыла и хотела уже уйти, но протяжное «мяу» меня отрезвило.
- Иди сюда! Ну что ты туда полезла! – Открыв дверь чуть шире, я увидела Эсмеральду. Она сидела на небольшой коробке и облизывала лапку, кажется ее ничего тут не напрягало. В отличие от остального подвала, здесь все было навалено: старые холсты, какие-то банки и много того, что я не смогла опознать. Не смотря на бардак, каждый холст был аккуратно завернут в ткань и перевязан бечевкой. Окинув взглядом помещение, я подхватила кошку, за что получила недовольное шипение и пошла наверх.
Я постаралась как можно сильнее захлопнуть дверь, чтобы кошка больше не смогла ее открыть. Не хватало ещё устраивать вылазки на ее поиски.
Время до встречи у меня еще был предостаточно и единственное, что я придумала – это вернуться к работе. Что бы я сегодня не услышала, но я закончу.
Несмотря на уверенные движения и линии, мысленно я снова была в маленькой комнате подвала, прокручивая в голове, каждую деталь увиденного, каждую пылинку. Не сложно догадаться, что в себе хранила та комнатка - когда-то любимые и полные надежд картины. Я искренне верила, что каждая из них принесет известность, люди будут стремиться на выставки с моим участием. Но теперь они не более, чем забытые вещи, хранящиеся в холодном и пыльном подвале. Как бы я сильно не старалась забыть об этом периоде своей жизни, выбросить холсты – рука не поднималась. Мне легче думать, что плесень, влага и время убьёт эти картины. Лак потрескается, краска облупится, рисунок станет неузнаваемый, подрамники рассохнутся и превратившись в груду хлама, мои творения закончат свой век.
Работа была завершена. Я откинулась на спинку кресла и посмотрела на время. До встречи оставалось чуть больше двух часов и если мне повезет, я даже приеду вовремя.