Лаура украдкой бросила любопытный взгляд на мужа.
Почему-то сегодня Бишоп выглядел по-другому. Скорее всего, устал после напряженной рабочей недели в офисе. Плюс, конечно, беспокоится о ней. Но раньше она не замечала тонких морщинок возле глаз. Казалось, он совершенно поглощен дорогой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что он избегает говорить на тему, которую она подняла в больнице.
Когда Бишоп предложил взять малыша на воспитание, у Лауры глаза наполнились слезами. Но он заверил ее, что это самое правильное решение. Так будет разумнее всего. Ведь нет никакой гарантии, что их собственный ребенок не унаследует тяжелый порок сердца. Важнее всего быть вместе, убеждал он жену, и растить здорового ребенка. Приемного.
Лаура понимала его озабоченность — и сейчас понимает, — но и он должен уважать ее чувства. Сколько она себя помнила, ей всегда хотелось иметь семью, особенно после того, как умерли родители. Лаура тогда была подростком. У нее есть ученая степень по искусству, истории и литературе — родители были поклонниками образования. Но она мечтала стать простой домохозяйкой, хорошей женой и отличной матерью. Ее не интересовала карьера. Она мечтала одарить своих детей такой же любовью, в какой росла сама. Ей никогда и в голову не приходило, что можно воспитывать чужого ребенка.
Но еще сильнее Лаура мечтала выйти замуж за Бишопа и потому вначале согласилась с его предложением о приемном малыше. Однако вот уже несколько месяцев это согласие тяжелым камнем лежало у нее на сердце. Все чаще и чаще она начала задумываться о том, что они слишком осторожничают, что малыш может и не унаследовать ее болезнь. В конце концов, существуют лекарства. В крайнем случае можно сделать операцию. Ребенок стоит риска.
Погрузившись в раздумья, Лаура рассеянно провела рукой по подлокотнику. И вдруг ее словно что-то ударило. Этого она до сих пор не замечала.
— Ты не говорил, что у тебя новая машина.
Бишоп не отвел, спрятанные под темными очками, глаза от дорожного полотна.
— Уиллис дешево арендовал «лендровер».
— Уиллис? Кто это? Я не помню, чтобы ты называл это имя.
— Да? Это мой помощник. Новый.
— А что случилось с Сесилом Кларком? Кажется, ты хвалил его работу. Мне он понравился на благотворительном обеде в прошлом месяце.
— Он… получил новое предложение.
— И ты согласился?
У Бишопа дрогнул голос:
— Иногда нужно позволить человеку уйти.
Гравий захрустел под колесами, когда Бишоп затормозил. Он не стал загонять автомобиль в гараж, а остановился перед входом. И внутри, и снаружи дом был роскошно и со вкусом отделан. Громадные камины не походили один на другой, спальни большие и удобные, два просторных кабинета, зал с тренажерами, сауна и бассейн, оборудованный приспособлением для создания волн.
По воскресеньям Лаура подавала на восточной веранде яичницу с беконом под голландским соусом, потом они наблюдали, как солнце поднимается над простирающимися в туманной дали горами. Но еще больше она любила то, что следовало за кофе… Возвращение в кровать, где можно было наслаждаться ненасытностью любимого и восхитительного мужа.
Прикоснувшись к повязке на голове, Лаура нахмурилась и задумалась. Исполняли ли они этот ритуал в прошлое воскресенье? Она не помнила.
Бишоп вылез из машины и с обычной любезностью открыл дверцу для нее. Они стали подниматься к дверям из благородного тика и стекла. На полпути он остановился и откашлялся, неуверенно вертя ключи в неловких пальцах:
— Ох, кажется, ключи от дома остались в другой связке.
— У меня есть свои. — Лаура не помнила, как, уезжая в больницу, прихватила сумку. Она вообще не помнила эту сумку. Тем не менее молодая женщина порылась в ней и извлекла ключи. И вдруг ее душу начал охватывать ужас, она внимательно посмотрела на левую руку. — Мои кольца! — воскликнула она. — Наверное, медсестра забрала их перед осмотром.
Здравый смысл подсказывал, что обручальное кольцо и великолепное кольцо с бриллиантом лежат в больничном сейфе, их просто забыли вернуть. У персонала должна быть соответствующая запись. Так что вернут, можно не волноваться. Но без колец Лаура чувствовала себя голой.
Стоявший на просторной веранде, освещенной солнцем, Бишоп подошел к ней и довольно добродушно сказал:
— Не волнуйся, я об этом позабочусь. А тебе надо отдохнуть.
Сегодня Лаура отдыхала весь день. Однако она ощущала усталость и неуверенность в себе. Может, лучше сделать так, как он говорит, и лечь?