— Конечно. Им это нужнее, чем нам. У меня, вот, например, припасена фляжка сакры и коробка сигар. Так что я еще продержусь.
— В таком случае заходите, когда почувствуете желание как следует поесть, — сказал Дорден так, словно прописывал рецепт. — И спасибо за сигары.
Он направился обратно к госпиталю.
Обход раненых занял еще полтора часа. Лесп и остальные санитары постарались на славу, так что многие гвардейцы поели похлебку или хотя бы бульон. Тем не менее двенадцать тяжелораненых солдат так и не пришли в сознание, и Дорден держал их первыми в очереди на выдачу лекарств. Молодой Кулцис и еще несколько гвардейцев уже могли сидеть и теперь радостно переговаривались. Вольпонцы, считающие себя благородными, наверное, презирали танитцев, но были вежливы. Их бросил собственный полк, а от смерти их спасли варвары. Возможно, это развеяло некоторые предрассудки и предубеждения, свойственные Аристократам. Это не могло не радовать Дордена.
Он заметил, как рядовой Каффран в промокшем плаще вернулся из обхода периметра. Взяв свой котелок с похлебкой, он присел рядом с Кулцисом. Дорден вдруг понял, что оба солдата примерно одного возраста. До его слуха донеслась шутка, над которой оба засмеялись. Такие же юные, как его Микал.
Лесп потянул врача за руку. Один из тяжелых пациентов угасал. Он и Чайкер перетащили пациента в комнату, некогда бывшую кухней. Теперь здесь наспех оборудовали операционную. Обеденный стол был достаточно длинным, чтобы уложить на него человека, и санитары перенесли сюда раненого.
Аристократ — капрал Регара, если верить жетону, — потерял часть ноги ниже колена и получил осколочное ранение в грудь. Его кровь оказалась совсем не голубой, чтобы там ни говорили Аристократы. Она уже успела залить стол и теперь капала на выложенный плиткой пол. Чайкер чуть не поскользнулся, и Дорден приказал ему найти швабру и принести еще ваты.
— Здесь нет ни одной швабры, — развел руками Чайкер.
— Тогда найди что-нибудь похожее на швабру.
Дордену пришлось отрезать еще часть искалеченной ноги ручной пилой, не обращая внимания на вопли Регары, и только тогда он смог наложить жгут и остановить кровотечение. Потом он направлял уверенные движения пальцев Леспа, который зашил рану прочными стежками опытного моряка. К тому моменту вернулся Чайкер. Дорден обнаружил, что он вытирает пол обрезками своего плаща, привязанными к старому черенку от граблей. Чтобы Призрак разрезал свой драгоценный камуфляжный плащ и вытирал им кровь с пола?.. Дорден был потрясен преданностью своих ассистентов.
Санитары унесли тихо стонущего гвардейца на его койку. При удаче и достаточной дозе обезболивающего у него был шанс выжить. Но Дордена тут же отвлек раненый, с которым не смог справиться Фоскин. А потом — солдат, очнувшийся только для того, чтобы немедленно начать извергать изо рта потоки крови.
Ближе к полуночи, когда поток тяжелых событий наконец иссяк, госпиталь погрузился в тишину. Дорден ополаскивал кипятком хромированный реберный расширитель, когда в помещение вошел Маколл, стряхивая воду с плаща. Снаружи все еще бушевала буря, гром сотрясал ставни и крышу. Время от времени где-то в здании выпадало под натиском ветра стекло или с треском падали на пол плитки. Гроза бесновалась весь вечер, но до этого момента Дорден не обращал на нее внимания.
Он наблюдал за тем, как Маколл чистит оружие. Это было первым, что он делал по возвращении с задания, забывая о еде и тепле. Дорден принес ему котелок похлебки.
— Что там, снаружи?
Маколл лишь покачал головой:
— Если нам повезло, то буря задержит их продвижение.
— А если нет?
— Нам не повезло в том случае, если буря — их рук дело.
Маколл поднял взгляд на перекрытия и высокую крышу:
— Должно быть, это было хорошее место. Замечательная усадьба, стоящая трудов. Почва тут щедра, и скота и прежних хозяев, похоже, было немало.
— Семейный дом, — неожиданно для себя самого заметил Дорден.
Мысль о еще одной семье, еще одном доме, разоренном войной, больно кольнула его. Он чувствовал себя усталым стариком.
Маколл тихо ел похлебку.
— В дальнем конце дома есть небольшая часовенка. Разоренная, конечно. Но там все еще сохранился расписной алтарь Императору. Вольпонцы справляли там нужду. Кто бы здесь ни жил, это были преданные слуги Императора, возделывавшие землю и растившие тут своих детей.
— До всего этого.
Дорден замолчал. Хаос захватил Накедон всего два месяца назад, во время контрудара, направленного против Макарота. Мир не был оккупирован, местное население не было тронуто порчей. Накедон, сельскохозяйственный мир с населением в три миллиона имперских колонистов, был захвачен и разграблен всего за три ночи.