«И поэтому они теперь тонут, погибают и остаются висеть на колючей проволоке», — думал Каффран.
Он часто размышлял о Гаунте. Ибрам Гаунт. Каффран мысленно повторил имя, которое никогда не решится произнести вслух. Полковник, комиссар. Это был очень странный человек, и мнение Каффрана о нем тоже было весьма странным. Гаунт был самым лучшим, самым участливым, самым харизматичным командиром из всех, которых он знал. Сколько раз Каффран видел, с какой заботой Гаунт относится к своим Призракам. И сколько раз, видя политиков и командиров других полков, он убеждался в том, насколько редки такие офицеры. Многие, например всеобщий любимец полковник Корбек, считали Гаунта спасителем, другом, братом. Каффран не отрицал, что и сам испытывал к комиссару безграничное уважение и готов был следовать за ним на край света.
Но Каффран знал и мнение Роуна, Фейгора и других несогласных на этот счет, и в тяжелые минуты он чувствовал, что разделяет их ненависть к полковнику-комиссару. Гаунт проявлял отеческую заботу о гвардейцах, словно их личный Император, и все же именно он обрек Танит на смерть. Время от времени Каффрану хотелось отбросить все свои предубеждения по поводу Гаунта и боготворить его так же, как и большинство солдат. Но каждый раз затаенная обида останавливала его. Гаунт был прямолинеен, безжалостен, расчетлив. Он никогда не задумывался, когда посылал своих людей на смерть, ведь его преданность была отдана Императору и правителям Терры задолго до появления сирот Танит.
Мальчишка по имени Майло, так называемый адъютант, всегда служил напоминанием о погибших детях Танит. Каффран был всего-то на год или два старше его, но их уже разделяла пропасть. Они никогда не разговаривали. Гаунт, следуя своей «великой мудрости», спас парнишку из пламени Танит Магны. Спас всего одного, и никого больше.
В такие минуты Каффран часто воспоминал Ларию. То, как он любил ее. Каким сильным было это чувство. Каффран мог быть уверен лишь в том, что Лария была уже мертва. Он не знал, как именно она умерла, и, честно сказать, никогда не жалел об этом. Но образ Ларии преследовал его. Она воплощала все, что он потерял: саму Танит, друзей, семью, будущее. Именем Ларии Каффран поклялся, что навсегда останется среди Призраков, стоящих в стороне от остальных. Среди тех, кто преданно последует за Гаунтом в адское пекло и дальше, но никогда не простит его, когда они туда доберутся.
Здесь, в тенях бреши в стене, на острове Оскрай, ненавидеть Гаунта было легко. Воздух наполнял запах гари и смерти. Пригнувшись, Каффран прокрался вдоль обломков разрушенной башни, приближаясь к выходу на остров. Рядом с ним оказались Варл, Макендрик и рядовой Валлиам.
Позади, у входа в брешь, раздавались крики и рев моторов.
Каффран бросил вопросительный взгляд на Варла.
— Фесовы «Василиски»! — прорычал сержант. — Они хотят возглавить наступление пехоты, только их толстые задницы в брешь не пролезают.
— Ну что ж, мы все еще в авангарде, — улыбнулся Каффран. — К фесу танки!
— И правда, фес с ними, — усмехнулся Варл. — Что здесь, что на Вольтеманде, толку от них никакого.
Сержант скомандовал общее наступление — и пятьдесят девять Призраков поднялись из укрытий и двинулись вперед. Валлиам, шедший в двух метрах перед Каффраном, одним из первых вышел на открытое пространство. Пулеметная очередь раскроила его на четыре части.
Еще шестеро гвардейцев погибли, едва покинув укрытие. Несмотря на тяжелый удар, Родичи неплохо прикрыли выход со своей стороны. Каффран отступил к пробоине вместе с остальными солдатами под напором града лазерных лучей, болтов и пулеметных очередей.
Они залегли и не решались выглянуть, слыша, что ливень смерти все еще хлещет по камням.
— Застряли не хуже прежнего, — прокомментировал Домор, почесав шрамы вокруг искусственных глаз.
— Ты в порядке? — спросил Макендрик.
— Вижу как-то нечетко. Наверное, вода попала. Надеюсь… — Домор не закончил, но Каффран прекрасно понимал, о чем он думает. Морская вода погубила плечо Варла. И теперь, похоже, начинала медленно разъедать оптические имплантаты Домора.
— Можно было эту стену вообще не брать, разницы никакой, — произнес рядовой Каллун.
Варл только кивнул, прижимая к телу недвижимую руку. Его лазерный пистолет — единственное оружие, которое он теперь мог использовать, — лежал на коленях.