На земле этот план не удался бы. Птица размером с орлицу могла бы подняться в воздух, лишь спикировав с высокого утеса. Но и тогда ей не хватило бы скорости полета — она бы все больше теряла высоту, пока не рухнула бы на землю. Однако Властитель наделил орлиц мышцами, сила которых соответствовала их весу.
Они поднимались все выше и выше. Бледная поверхность монолита в миле от них мерцала в лунном свете. Роберт вцепился в ремни своей люльки и посмотрел на других. Хрисеида и Кикаха помахали ему. Абиру не пошевелился. Руины великой башни Радаманта становились все меньше и меньше. Поблизости не было видно ни одного ворона, а значит, никто не мог предупредить Властителя. Но чтобы этого не случилось, орлицы, которым не досталось нести живой груз, развернулись в воздухе широкой цепью. Казалось, они заполнили все пространство; от громкого хлопанья крыльев у Вольфа заложило уши, и ему почудилось, что этот шум разносится на много миль вокруг.
Теперь он мог одним взглядом окинуть опустошенную Атлантиду, которая раскинулась внизу. Вскоре стал виден край яруса, под которым лежала Дракландия — огромный темный полудиск. Через несколько часов показался массив Америндии — и снова край яруса. Сад Океана казался таким далеким, что почти не был виден.
Здесь, на этой высоте, монолит был настолько узок, что можно было видеть сразу и луну, и солнце. Пока орлицы летели в тени Идаквиззурхруза. Но это не могло продолжаться долго. Вскоре появится солнце, и первый же ворон увидит их за много миль. Поэтому птицы подлетели к монолиту поближе, и теперь их мог заметить только тот, кто стоял бы на самом краю грани.
Через четыре с лишним часа, как раз в тот момент, когда стаи коснулись первые лучи солнца, они оказались у вершины. Прямо у края яруса начинался сад Властителя неописуемой красоты. За ним возвышались башни, минареты, арочные и кружевные конструкции дворца высотой футов двести, который занимал, по словам Кикахи, больше трехсот акров.
Но путешественники не успели полюбоваться чудесным зрелищем: вороны в саду подняли гвалт. Сотни любимиц Подарги налетели на них и стали рвать в клочья. Другие птицы устремились к многочисленным окнам, намереваясь ворваться внутрь и отыскать Властителя.
Роберт заметил, что многим из них это удалось, — но тут начали действовать ловушки. Пролетая в проемы, птицы с громким треском вспыхивали и, обугленные до костей, падали с карнизов на землю или на крыши беседок и арки переходов.
Люди и обезьяны выбрались из люлек недалеко от ромбовидных ворот из розовых каменных плит, украшенных рубинами. Орлицы выпустили из когтей канаты и собрались возле Подарги, ожидая ее приказаний.
Вольф отвязал канаты от металлических колец на поперечных балках, поднял крестовину над головой и, отойдя на несколько шагов от ромбовидного проема, метнул в него стальной крест. Одна перекладина влетела в проход, а перпендикулярная ей штанга зацепилась за косяк.
Ворота объяло пламя. Грохот оглушил Вольфа. Рядом с ним вспыхнули дуги электрических разрядов. Внезапно из дверей дворца повалил дым, и молнии исчезли. Разрядное устройство либо сгорело от перегрузки, либо временно отключилось.
Роберт быстро осмотрелся. Из всех входов рвалось пламя или валил дым от перегоревших блоков защиты. Орлицы хватали перекладины люлек и бросали их в окна наверху. Вольф перепрыгнул через лужу раскаленной добела жидкости, оставшуюся от металлических балок, и ворвался в здание. К нему присоединились Хрисеида и Кикаха, вбежавшие в другую дверь. За Кикахой ввалилась толпа гигантских обезьян с мечами и боевыми топорами.
— Ты начинаешь вспоминать? — спросил Кикаха.
Вольф кивнул:
— Еще не все, но надеюсь, пока и этого хватит. Где Абиру?
— За ним присматривают Подарга и пара обезьян. Он может воспользоваться ситуацией и навредить нам.
Роберт повел отряд через зал, настенные фрески которого вызвали бы восторг и благоговение даже у самых разборчивых землян. В дальнем конце помещения находился низкий проем, края которого покрывала ажурная сеть из мерцающего голубоватого металла. Не успели путешественники подойти к нему, как под потолком пронесся ворон, пытавшийся скрыться от настигавшей его орлицы.
Птица юркнула в проход — и наткнулась на невидимый экран. В мгновение она превратилась в мелкие кусочки мяса, костей и перьев. Летевшая следом орлица пронзительно закричала и попыталась увернуться, но по инерции проскочила в проем — и ее тоже разрезало на мелкие кусочки.