Введение обязательности военной службы привело к быстрому росту вооруженных сил cоветской власти. По данным на 15 сентября 1918 года, в Красной армии числилось уже 450 тысяч человек, не считая тыловых войск. Предполагалось довести численность Красной армии до миллиона штыков. К концу гражданской войны она насчитывала более 5 миллионов.
Надо отметить, что с помощью мобилизации пытались пополнить свои ряды все противоборствующие стороны, но не всем это удавалось. Бывали случаи, когда мобилизация приводила к обратным результатам. Например, принудительный набор на Западной Украине в войска киевской Директории вызвал восстание. Подобные последствия имел колчаковский призыв в Сибири. Пришлось спешно сворачивать такую мобилизацию. Жаловалось на низкую эффективность обязательного призыва и руководство Добровольческой армии.
По мере расширения географии интервенции и роста численности Красной армии потребность в опытных военных кадрах значительно возрастала. На призыв о добровольном вступлении в Красную армию откликнулись многие офицеры и генералы старой Русской армии. Главными мотивами, по которым они продолжили службу в рядах РККА, были необходимость остановить врага, возродить армию и сохранить страну. Но очень скоро выяснилось, что военных специалистов катастрофически не хватает.
29 июня 1918 года Совет народных комиссаров издал декрет, согласно которому вводилась мобилизация бывших офицеров и военных чиновников. К сентябрю 1919 года в ряды Красной армии было дополнительно зачислено 35 тысяч офицеров и генералов, 4 тысячи военных чиновников и несколько тысяч военных врачей.
Конечно же, рядовой состав Красной армии составляли представители трудового народа, а вот командный почти поголовно был старорежимный. В особенности штабные. Начиная со штабов дивизий – сплошь военспецы.
Таковыми, к слову, были и многие герои гражданской войны, о которых мы помним по советским учебникам. Все знают легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева, но не все, – что он кавалер трех Георгиевских крестов, фельдфебель царской армии, между прочим, женатый на дочери священника.
Семен Михайлович Буденный был участником еще русско-японской войны, выпускником Офицерской кавалерийской школы, старшим унтер-офицером, награжденным «полным георгиевским бантом».
В известной советской песне поется:
А вел в бой хлопцев бывший подпоручик Императорской армии Николай Александрович Щорс, командир партизанского отряда, воевавшего с немцами, а затем Первой Украинской советской дивизии, громившей петлюровцев. Сохранилась «Отповедь пану-гетьману Петлюри» Николая Щорса: «Мы, таращанцы, богунцы и другие украинцы, казаки, красноармейцы, получили твое похабное воззвание.
Как встарь запорожцы султану, так и мы тебе отвечаем.
Был у нас гетман Скоропадский, сидел на немецких штыках. Сгинул, проклятый. Но вот новый гетман объявился – Петлюра. Продал родину, мать, продал бедный народ.
Скажи, Иуда, за сколько грошей продал ты Украину? Сколько платишь своим наймитам, чтобы песьим языком мутили селянство, поднимали его против власти трудовой бедноты? Скажи, Иуда, скажи, предатель, только знай, не пановать панам больше на Украине. Мы – сыны ее, бедные труженики – головы сложим, а ее обороним, чтобы расцвела на ее вольной земле рожь на свободе. […] Да, мы братья российских рабочих и крестьянства, как братья всем, кто борется за освобождение трудящихся.
Уж мы тебе бока намяли под Коростенем, Бердычевом, Проскуровом. Уже союзники твои оставили Одессу. […]
Прочь иди в петлю, проклятый! Давись, собака!»
Погиб Николай Щорс в бою с петлюровцами. «Противник открыл сильный пулеметный огонь и, особенно помню, проявлял “лихость” один пулемет у железнодорожной будки… Щорс взял бинокль и начал смотреть туда, откуда шел пулеметный огонь. Но прошло мгновение, и бинокль из рук Щорса упал на землю, голова Щорса тоже», – писал в своих мемуарах заместитель легендарного начдива Иван Дубовой.