Чтобы перестать думать о неприятном одиночестве в самом начале дежурства, я встал под горячую струю и громко застонал от удовольствия. Практически сразу кровь веселее побежала по венам, а сознание прояснилось.
Согревшись и смыв с себя остатки замораживающего геля, я выключил воду, а поток тёплого воздуха быстро обсушил бледное худощавое безволосое тело.
На выходе из душа меня уже ждал свежий комплект одежды, который компьютер выдал из окошка над столом. Я быстро напялил на себя рабочий комбинезон и мягкие ботинки, с удовольствием ощущая, как уходит постепенно внутренний дискомфорт. Теперь возникли голод и жажда. Но поесть мне было не суждено, потому что внезапно компьютер нарушил тишину и объявил:
– Павел-восемнадцать, вам необходимо срочно явиться в комнату управления для выполнения внеочередного задания.
Я удивился, но последовал указанию, запоздало сообразив, что уже слышал о задании после пробуждения, но из-за запутанности сознания не придал этому значения. Какое такое задание?
Я прошёл по коридору дальше и открыл дверь в комнату управления. И остолбенел от неожиданности, увидев живого человека. Светловолосая худощавая девушка сидела в кресле и яростно печатала. Она обернулась, и я заметил на красивом лице выражение огромного облегчения.
– Привет, – бледно улыбнулась она. – Меня зовут Екатерина-восемнадцать.
Сердце участилось, а мысли заметались в голове словно сумасшедшие. Кто она? Человек? Но откуда? Или это внеземная форма жизни, попавшая внутрь станции? Где хранится дежурный пистолет?
Девушка невесело рассмеялась, глядя на бурю эмоций, отразившихся на моём лице.
– Все капсулы были закрыты. Я видел, – пробормотал я растерянно.
– До твоей смены ещё почти год. Но случилось кое-что страшное.
– Полномочия и личность Екатерины подтверждаю, – сообщил компьютер, а потом добавил загадочно. – Осталось девять часов и сорок три минуты.
– Зачем понадобилось будить меня раньше времени? – резко спросил я, всё ещё разглядывая её с недоверием.
– Потому что станция семнадцать гибнет, – ответила она, и её губы задрожали.
Я резко подобрался и тут же взял инициативу на себя.
– Быстро, докладывай! – приказал я.
– Примерно три часа назад в районе семнадцатой станции случилось сильное землетрясение, – быстро заговорила она и вздрогнула от вспышки молнии. – Силой в семь баллов, эпицентр в тридцати семи километрах от станции. Реактор станции оказался повреждён, из пяти его блоков только один пока продолжает функционировать. Но охлаждение реактора повреждено, так что через несколько часов он взорвётся.
– Сколько осталось членов экипажа? – спросил я, прикидывая расстояние до станции и скорость передвижения бронированной машины, предназначенной для вылазок на близкое расстояние.
– До того, как система вывода из сна перестала работать, удалось разбудить десять человек. Плюс дежурный.
– Но в машине поместятся только пятеро! – воскликнул я, ударяя кулаком по спинке кресла. – И это включая меня!
– С шестнадцатой станции машина выехала тринадцать минут назад, – сообщил компьютер.
Я принялся размышлять вслух:
– Станции пятнадцать и девятнадцать находятся слишком далеко. Заряда машины просто не хватит на обратную дорогу. На месте дозарядиться не получится, мощность ректора падает с каждой минутой. Получается, что у нас только две машины…
– И трое обречённых, – мрачно закончила за меня Екатерина. И только сейчас я обратил внимание на подозрительно покрасневшие глаза. Девочка уже всё посчитала до меня.
Я посмотрел на улицу. Там бушевала буря средней мощности. Защитное поле станции сверкало от миллионов сгорающих песчинок. Оранжевый сумрак нарушался вспышками молний. И в этот ад мне предстояло окунуться.
– Почему разбудили именно меня? – спросил я грубо, выходя из комнаты управления.
– Потому что из всех нас ты лучше всего водишь экспедиционную машину, – ответила она просто, и я был вынужден с ней согласиться – в этом мне действительно не было равных. Мог бы и сам догадаться.
– Быстро организуй мне какой-нибудь еды! – приказал я, открывая люк, ведущий в подземный гараж. – Что-нибудь с имитацией сыра и мяса. И без соуса!
Затем я сунул голову в отверстие люка и прислушался. Каждый раз мне приходилось преодолевать непонятный и необъяснимый страх, что в какой-то момент герметичность станции может нарушиться, и внутрь попадёт что-то или кто-то очень опасный.