— Услышь меня! — крикнула девушка и задрожала. — Жизнь без тебя не жизнь. Прошу, подумай. Тебе не обязательно делать это сейчас. Я буду ждать, пока ты не будешь готов. Неужели ты не попросил бы этого у меня?
— Этель, я сделаю для тебя все, что угодно. — сказал юноша. — Но ты должна думать о себе. А не о вечности со мной. Ты говорила мне, что не все становятся Хранителями после смерти в лесу. Что если ты потеряешь меня?
— Я буду молиться Природе, она оставит тебя.
— Этель, подумай о себе. — настаивал Эд. — Мы вернемся к этому разговору, но чуть позже.
Эйдану стало не по себе, будто он говорил с душой, которую не знал. Впервые наедине с ней он ощущал беспокойство и страх. Питерс старался вести себя спокойно и даже несколько раз заводил разговор, но все сводилась к глухому молчанию. Глядя на девушку, он не видел в ней прежней хрупкости, невинности и легкости, Этель казалась несчастным призраком, заключенным в лесном замке, ждущем освобождения. Стоя совсем рядом запах полевых цветов и жасмина угас, а голубые глаза, стали мрачными и тусклыми. Он увидел ее другой лишь на мгновенье, но образ закрепился в создании. Бесцветная, безжизненная, пустая и брошенная. Но жалости не ощутил, скорее животный страх. Страх, наедине с убийцей. Она предложила ему умереть. Разве любовь предлагает смерть вместо блаженства?
— Я сделаю еще пару снимков и можем возвращаться. — осторожно сказал Эд. — Побудь сегодня со мной. Не хочу тебя отпускать. — соврав, добавил он.
— Не подходи к краю, Эйдан. — устало проговорила Этель. — Ты будто ребенок, сорвешься!
Эйдан встал на одно колено и принялся делать фотографии неба, долины и воды. Юноша передавал каждый удачный снимок Этель, сидящей чуть дальше от него. Вид ее снова стал прежним. Летным, цветущим и ярким. Она снова была его Хранительницей. В какой-то момент ему даже стало неприятно от того, как резко он ответил любимой. Не дав ей возможности высказаться и заверить ее в любви и принятии любого ее выбора. Он просто испугался и по-детски отступил от темы и ее решения.
— Последний снимок. — сказал Эд, поднявшись на ноги. Впереди он увидел каменный выступ, который не замечал до этого. Постучав с силой рукой по мысу, он не осыпался и тогда парень, принял решение, наступить на него, чтобы сделать более эффектное фото каскадных ручьев.
Наступив, юноша осторожно топнул ногой, ощупав под собой твердую поверхность. Позади он снова услышал предостерегающие слова Этель и выбрав ракурс нажал на кнопку. Опора под ногой стремительно исчезла и Эйдан повалился вперед на каскадные ручьи.
Глава 17
Черный олень
Темнота. Плотная и осязаемая темнота. Погрузившись в нее, почти нет шанса выбраться. Лишь изредка сноп разноцветных искр, взрывается сопровождаемый болью. Движение приносит искры, искры заносят боль. Тишина, пойманная в перепонки и обездвиженное тело в пустоте. Несобранные мысли, беспорядочность. Эйдан Питерс лежал на постели Авы, окруженный Хранителями.
— Поверить не могу, что он сам упал. — повторил Редьярд. Он сидел на полу, прижавшись спиной о кровать. Потирая лицо рукой, он казался уставшим.
— Я видела фотографии. Выступ действительно опасный. Эд пренебрег своей безопасностью. — ответила Ава. Она стояла на другом меняя травяной компресс. Фарфоровое лицо казалось еще бледнее обычного. — Это лекарство точно поможет?
— Поможет. — ответила Этель. Хранительница сидела на полу, уперевшись головой в арку двери. — Мазь срастит ему кости, а травы остановят кровотечение, снимут боль и ушибы. Я попросила Ее о лекарстве для него.
— Почему мы не можем просто отвести его в больницу? — продолжил Реди.
— Его сразу увезут отсюда. — сказала Этель. — К тому же еще один несчастный случай, за несколько месяцев может навредить и нам.
— Ты его чуть не потеряла. — разозлился Реди. — Может все-таки подумаешь о том, что наши миры не объединить?
— Редьярд, если он не очнётся…- Этель не закончила. Она подавила слова и умолкла.
— Ладно, прости. — извинился Второй. — Парень живчик. К утру будет как новенький. Но ты должна понять, что он живой! Черт возьми, живой! Нельзя вводить его в лес, куда-либо, где возможна опасность. Иначе ты так и будешь лечить его травами или что еще хуже…потеряешь. — хранитель закончил, отведя взгляд. Он уставился в стену. — Ты сделала его иллюзию?
— Да. Он почти как настоящий. Мать, пока ничего не заподозрила. Они и почти не говорят. — ответила Этель. Она немного помолчала, стараясь подавить боль, вытирая немые слезы. — Из его головы сочилась кровь.
— На голове рана затянулась. — шмыгнув носом, ответила Ава. — Я тебя не виню в случившемся, уверена, что ты не хотела причинить ему боль. Виню, что ты повела его так далеко и в такое опасное место. Эта красота не была оправданной. — девушка вытирала слезы. — Поклянись, что Эйдан будет в безопасности!
— Ава, я и сама этого хочу.
— Поклянись! — зашипела девушка. — Если он выбрал пустую куклу, то пусть хотя бы будет в порядке.
— Поклянись, Этель. — поддержал Редьярд.
— Клянусь. — подняв голову, сказала девушка. Она оглядела хранителей.
— По-нашему. — добавил с ухмылкой Реди.
Этель смотрела на хранителей с недоверием и обидой.
— Кость. — Этель подняла раскрытую правую руку. — Естество. — хранительница резким движением сдала разрез на поднятой руке. Клубясь из раны, полился серебристый жидкий свет. — Клятва. — Эт сжала кисть и свет капнул на пол, шипя и растворяясь.
— Ты слишком слаба, чтобы устроить шоу. — бросил Редьярд. — Осталось несколько дней. Этель, ты хоть посвятила размышлению минуту?
— Да. — уверенно, ответила девушка, облокотившись о стену. Хранители внимательно посмотрели на Первую. — Я остаюсь. И буду Единицей вечность.
— Обсуждать решение не принято. И за одним, и за другим выбором таится опасность, переживания и страх. — начал Реди, поднявшись. — Надеюсь, ты понимаешь, что его жизнь лишь мгновение в вечности. И его дыхание сегодня, только призрачный вечерок в твоем сознании через столетья.
— Он тут не при чем. — ответила Первая с вызовом.
Эйдан очнулся от боли, пронизывающей тело. Открыв глаза, он осознал, что это единственное безболезненное движение. Оглядевшись, юноша удивился, что находится в знакомой комнате, а не среди камней и воды в лесу. Но он и толком не помнил произошедшего. Сил заговорить или встать с постели у него не было, как и держаться за пробуждение. Когда парень снова очнулся, то у кровати заметил читающего Редьярда. В комнате удушающе пахло травами, но разобрать какой-то оттенок не удавалось, таким плотным и тягучим был запах.
— Вот уж не думал, что моей сиделкой будешь ты. — сказал Эд, приподнявшись на локтях. Тело все еще болело повсюду, но на этот раз было легче.
— Поэтому всегда выбирай дружбу, а не девочек. — засмеялся Реди. Он поднялся и казался искренне радостным. — слышать твой раздражающий голос гораздо приятнее, чем храп, чего не могу сказать о стонах.
— Насколько все плохо? — упав в подушки, спросил Эд.
— Даже не знаю с чего начать. Ты был буквально поломан везде. — скривившись, сказал Реди. Он подошел к столику, где были повязки, баночки и мокрая трава, завернутая во что-то. — Ты здесь двое суток спал. Периодически приходил в себя, но ненадолго, да и чтоб выпить воды. Я очень удивлен, что ты жив.
— Ничего не помню. — выдохнув, ответил парень. Он поморщился и снова попытался встать, но на этот раз он будто провалился в кипящую воду. — Где Этель?
— Она ушла пару часов назад по приказу Матери. Скоро вернется. Она создала твоего двойника, чтобы Джоан ничего не заподозрила. Ава конралирует иллюзию в городе. — ответил Редьярд, смешивая черную и тёмно-зелёную жидкость. — Поэтому пробудешь тут до полного выздоровления.
Эйдан крепко забыл глаза. Двое суток. Его бы уже искали или будь юноша в больнице, его родители тут же увезли бы его в Сиэтл и больше не вернулись бы. Эд был благодарен друзьям за то, что они не отдали его людям, а помогли. Но израненное тело и мутная голова все еще не давали трезво мыслить, парню неистово хотелось домой в свою кровать, а также посмотреть на фотографии, вышедшие каскадных ручьях.