Хавсер посмотрел на снимок и вернул его.
— Да, — сказал он. — Я понимаю, о чем ты говоришь, и согласен с тобой.
Затем они свернули за угол и увидели клавир.
Это была вертикальная модель, у которой не хватало боковой панели. Кто-то по неведомой причине, за исключением того, что инструмент просто уцелел после бомбежки, выкатил его на середину улицы. Играл старик. Стула у него не было, и, чтобы дотянуться до клавишей, ему приходилось сильно сутулиться. Когда-то он, вероятно, был настоящим мастером. Пальцы еще не утратили гибкости. Хавсер постарался припомнить мелодию.
— Я же говорил вам, что слышу музыку, — произнес он.
— Очистить улицу, — через вокс-сеть приказала своим людям Василий.
— Разве это необходимо? — спросил Хавсер. — Он никому не причиняет вреда.
— Бойцы бригады Н даже детей обвязывают отравляющими гранатами, — отрезала она. — Я не собираюсь играть с судьбой, когда на пути этот старик и деревянный ящик, в котором может поместиться небольшой ядерный заряд.
— Справедливо.
Старик поднял голову и улыбнулся подходившим солдатам. Он громко поздоровался и, не закончив пьесу, начал наигрывать другую мелодию. В ней нельзя было не узнать «Марш Объединения».
— Нахальный старикан, — пробормотал Мурза.
Солдаты окружили музыканта и начали убеждать его прекратить игру. Старик пропустил несколько нот, потом сфальшивил и рассмеялся. «Марш Объединения» превратился в веселую танцевальную мелодию.
— Итак, твой день рождения, — сказал Мурза, повернувшись к Хавсеру.
— Раньше ты никогда о нем не вспоминал.
— Раньше тебе не исполнялось сорок, — парировал Мурза. Он запустил руку во внутренний карман куртки. — У меня кое-что для тебя есть. Это просто безделушка.
Музыка смолкла. Солдаты Хорта наконец-то убедили старика отойти от клавира. Его нога отпустила правую педаль. Послышалось металлическое гудение, как будто разматывалась пружина часового механизма, и в клавире сработал взрыватель наномины.
Клавир в одно мгновение исчез, вместе с ним пропал старик, а окружавшие их солдаты вспыхнули, словно головки хлопка. Дорожное покрытие разлетелось вихрем каменных осколков, дома с обеих сторон улицы рухнули, Мурзу сорвала с места ударная волна, его кровь брызнула в глаза Хавсеру. Сам он тоже взлетел на воздух, и в краткое мгновение встречи жизни и смерти перед ним открылись все тайны мироздания.
Огвай решил обдумать свое решение и до тех пор отослал вышнеземца. Наконец по прошествии сорока или пятидесяти часов по его подсчетам, в течение которых он не видел никого, кроме приносившего еду трэлла, на пороге комнаты по приказу ярла появился воин по имени Эска.
— Ог сказал, что ты можешь остаться, — равнодушно произнес он.
— А я… Я хотел узнать, как мне приступить к работе? Есть какие-то формальности? Определенный стиль или принципы для сказаний?
Эска пожал плечами.
— У тебя ведь есть глаза, так? Глаза, голос и память? Значит, у тебя есть все, что нужно.
Часть вторая
ВОЛЧЬИ ИСТОРИИ
Глава 5
У ВРАТ ОЛАМСКОГО[30] БЕЗМОЛВИЯ
Однажды при случае он попросил, чтобы ему дали оружие. Трэллы и слуги, которые растирали маслом воинов роты и готовили их к вылазке, захихикали под своими масками-черепами и масками-мордами.
Медведь сказал, что в этом нет необходимости.
Безмолвие разместило своих защитников на главных уровнях ремонтного дока. Сам док представлял собой огромное сферическое строение, сравнимое по размерам с небольшим спутником. Массивные соты конструкции из легированного металла окружала оболочка пустотной брони, а в самом центре, словно косточка в мягкой ягоде, покоился почти законченный Инструмент.
Глубокое сканирование не прояснило ничего, кроме формы, — это был тор диаметром два километра. В нем не было обнаружено никаких пустот, следовательно, присутствие экипажа не предусматривалось. По мнению командующего Сороковой имперской экспедиционной флотилией, беспилотное устройство могло служить только орудием уничтожения, и Огвай Огвай Хельмшрот был склонен с ним согласиться.
Тра проникла внутрь через полярную крышку мегаструктуры ремонтного дока. А затем рота начала спуск по гигантскому каркасу, внутри которого скрывался Инструмент. Волки летели вниз, перенося вес тела с одной руки на другую, перекатываясь с носка на пятку, обхватывая стойки коленями, скользя, падая, прыгая с верхней опоры на нижнюю.
30
Олам (Оламот) — мир, вселенная; в Библии — вечность, в послебиблейской литературе — пространственно-временной универсум (аналоги — греческий эон; будущий век в Талмуде и в Никейском символе веры).