Крякнув сиреной, еще один внедорожник, уже полицейский, выкатился перед ним, пытаясь остановить его, но он нажал на газ, запас под педалью еще был – и Тур вырвался вперед, гулко стукнув бортом полицейскую машину.
Теперь – точно все. Маски сброшены.
Газанув, он попытался прорваться – но поток впереди уже густел, перемигивался стоп-сигналами – перекрывали движение. Отчаянно вывернув руль и своротив капот какой-то не к меру шустрой легковушке, он вывернул влево, на тротуар, люди разбегались от огромного, обезумевшего, ревущего мотором монстра, он свернул в сторону и выкатился в какой-то проулок. Тупик? Нет, сквозной – и то дело…
Материалы. Надо избавиться от материалов, пока не поздно, если тому суждено произойти – пусть лучше они гадают, что у него было, и что он успел передать, и кому. С этой мыслью он достал небольшую, в стальном корпусе флэш-карту, зажал ее в руке и, выворачивая на улицу, параллельную реке Шатт аль-Араб, на набережную – он размахнулся и бросил ее под колеса идущим сплошным потоком машинам.
Всё?
Нет. Не всё…
Из бардачка он достал телефон – его он купил только вчера, на толкучке, явно краденный и до сих пор ни разу не включал его и не пользовался. Нажал на "отбой", моля Бога, чтобы загрузилось, и чтобы жуликоватый торговец не продал ему телефон с неснятым паролем. Есть! Загрузилось! Номер… какой же номер… Номер… а если номер посольства, они все однотипные. Номер… можно зайти в справочную службу, но нет времени… придется так.
Пальцы скользили, срывались с клавиш – новомодные телефоны выпускали с маленькими, причудливой формы клавишами… черт быстрее…
Над мостом через Шатт-аль-Араб завис вертолет, вниз по тросам скользили десантники. Сверху сказали "фас" и началась охота. Охота на человека. Заговор верхов, офицерский заговор – самый страшный, потому как эти люди могут привлекать к делу нижних чинов просто отдавая приказы и ничего не объясняя.
Князь пользовался старым кодом, простым, как и все гениальное. На данный момент в русском языке было тридцать пять букв, то есть простая таблица шесть на шесть без одной. Каждая буква обозначается двузначной цифрой, показывающей ее положение в таблице по вертикали и по горизонтали. Только бы он прочел это… иначе он попадет в ту же ловушку.
Над идущим по набережной потоком машин завис еще один вертолет, громыхнул громкоговоритель – что-то вроде "остановиться… стреляем на поражение…". Водители, не желающие никаким образом участвовать в антитеррористической операции, жались к обочинам, выбегали из машин.
Всё! Только это, больше ничего не успеть!
Князь огляделся – и увидел впереди перемигивающуюся синими всполохами мигалок стальную стену, перекрывшую набережную.
Еще не все! Он сам – носитель информации. То, что он уничтожил носители, еще ничего не значит. Остался самый главный носитель…
Снайпер спецотряда по борьбе с терроризмом, залегший на крыше одной из машин, блокировавших набережную, уже приготовился стрелять по колесам, чтобы остановить приближающийся внедорожник – как вдруг изнутри брызнуло чем-то темным на стекла, слева, со стороны водителя. Внедорожник начал терять скорость, катясь уже с заглохшим двигателем, потом он ткнулся колесом в бордюр в нескольких десятках метров от перекрывавших движение машин и окончательно остановился.
– Господин майор – не соблюдая дисциплину связи, доложил снайпер – машина остановилась. Водитель, по-видимому, мертв.
– Первый всем! Приближаться к машине запрещаю! Перекрыть набережную с обеих сторон, удаление от цели пятьдесят метров, никого не подпускать! Выставить оцепление. Третий, снимайте все прочие посты!
Специалисты из Багдада, которые подошли к машине, прибыли только к вечеру. Потом, за отличное проведение операции, командовавшему ей майору была вручена медаль "За усердие". Счастье, что он так и не узнал, кто в действительности был ее целью – ведь он не имел злого умысла, он просто исполнял свой долг…
Сообщение, конечно, установили – благо вся сотовая связь находилась под плотным контролем в связи с повышенной террористической активностью. Остановить его передачу не смогли – но установить установили.
* В нашем мире ее называют восточной Венецией, но в этом мире – по понятным причинам ее сравнивают с Санкт-Петербургом.