Какой же тогда будет расплата за прогресс? Ведь бесплатного нет ничего, и за все придется расплачиваться.
– Отчего ж вы этого хотите, ваше высокопревосходительство? Разве вас не устраивает то, что вы имеете здесь и сейчас?
– Устраивает… Знаете, сударь, люди измельчали. Катастрофически измельчали. Новое поколение уже не то.
– Ваше высокопревосходительство, от лица нового поколения могу сказать в защиту, что вряд ли на земле было хоть одно поколение, которое в глазах старшего поколения не было бы измельчавшим.
– Нет, вы не правы, сударь. То поколение, которое здесь обустраивалось – оно то знало истинную цену за землю. Ценой является кровь. Представьте себе – люди, которые снимались с мест и отправлялись в никуда. Они не знали, что их здесь ждет. Они алкали землю – и получили ее, но землю, на которую за год выпадает лишь несколько капель дождя*********. Они приходили сюда и копали себе землянки, потому что негде было жить. Каждую ночь они ожидали набегов муртазаков – а днем им приходилось, как рабам обустраивать данную им землю, копать отводки от каналов к себе. Эта земля полита русской кровью, сударь, и мне решительно непонятна позиция тех, кто призывает все бросить и уйти отсюда.
– Сударь эта позиция мне чужда в равной степени.
– Я знаю… Я знаю, князь, вашу позицию – и именно поэтому вы до сих пор живы. Я уважаю вас, ваш род, и сделанное вами во имя России…
Самыми громкими словами обычно прикрывают самые гнусные и поганые дела. Есть ли у вас честь, князь Абашидзе? Сколько русской крови вы пролили в эту землю?
– Те времена, о которых вы мечтаете – в прошлом. Откройте глаза, сударь сейчас двадцать первый век.
– Вот поэтому-то я и говорю, что ваше поколение обмельчало. Вы думаете, что словами из телевизора и деньгами можно купить землю?
– Ваше высокопревосходительство, мы уже ее купили.
– О, нет… Вы даже представить себе не можете, как вы ошибаетесь. Эта война не кончится никогда, она не кончится от того, что русская гимназия заменила медресе, а кафе заменило мадафу. Она будет продолжаться. Мы пришли. Генерал Бойко, извольте снять мешки.
На земляном полу лежали два человека, избитые, в порванной и окровавленной одежде. На головах – грязные мешки, не бумажные, а из грубой ткани, в таких транспортируют овощи. Кто-то здорово постарался, пиная связанных – есть ли что отвратительнее, чем пинать связанного человека? Воистину, здесь собрались люди, забывшие о чести.
Генерал нагнулся, сорвал сначала один мешок, затем другой. Первым пленником был Зеев Кринский. Второй – Руфь, которую избили так (избили женщину!), что я ее не сразу узнал.
– Господа! – голос генерал-губернатора опасно зазвенел – предлагаю начать процесс. Мы не преступники и не убийцы, у нас – все по закону. Сначала наберем судейскую коллегию. Обязанности главного судьи чрезвычайного трибунала буду исполнять я, есть возражения?
Судя по гробовому молчанию, разбавленному только тяжелым, хриплым дыханием Руфи – возражений не было.
– Великолепно. Я так понимаю, генерал желает исполнять обязанности обвинителя, ведь так, сударь?
– Точно так, ваше высокопревосходительство! – вытянулся во фрунт Бойко
– Извольте. Раз желаете – извольте. Нам нужен адвокат. Обвиняемые имеют право на адвоката. Господин Воронцов, не желаете?
Заговорщики смотрели на меня.
– Не желаю.
– Извольте. В таком случае – роль адвоката придется исполнять профессору Вахрамееву. Думаю, что лучшего адвоката здесь все равно не найти а профессор Вахрамеев помимо прочего имеет действующую адвокатскую лицензию.
Профессор криво усмехнулся
– Придется. Клятву давал**********.
– Клятва – это святое. Извольте, советник. Да… мне нужны будут два заседателя для правильного и сообразного обстоятельствам рассмотрения дела по существу. Господин Воронцов, извольте войти в состав жюри. Вторым будете … вы, Алексей Павлович. Извольте.
Коренастый бородатый атаман в форме казачьей стражи согласно кивнул, подходя ближе.
– Приступим, господа. Рассматривается дело о терроризме, умыслах на терроризм, злонамеренном покушении на государственные устои, измене престолу. Обвиняемые – Зеев Кринский и Руфь Либерман, жиды. Господин обвинитель, извольте начинать.