– Хоп! – наконец сказал он – договорились.
Змарай, торговец и воин Сулейманхейль тоже повеселел, забросил в рот горсть риса, отложив в сторону большую ложку, которой ел до этого.
– Тогда, русский, мы заберем свой товар сейчас и дадим тебе плату за него как договорились.
Русский поднял руку
– Э, нет… А как насчет товара, который нужен мне?
Афганцы переглянулись.
– Базар сейчас не работает, русский, но клянусь Аллахом утром, как встанет солнце, ты получишь свой товар.
– Тогда утром мы и завершим сделку – отрезал русский.
– Но у нас есть деньги сейчас, русский, зачем ждать рассвета. Это настоящие деньги, утром ты за них купишь товар, что у нас, что у других людей – сказал Змарай
– Нет. Я договаривался купить товар у вас, со скидкой. Если вы утром не продадите мне товар, как мы договорились – то и мне нет смысла соблюдать то, о чем мы сейчас договорились. Я пойду и продам свой товар на базаре, и куплю что мне нужно тоже на базаре. Кроме того – пачку денег украсть гораздо легче, чем целый кузов товара, и я не хочу рисковать даже одну ночь. Я продам вам сейчас только тот товар, что есть у меня с собой и что я принес вам на пробу.
Змарай снова помрачнел
– Ты не доверяешь нам, русский?
– Нет. И никому здесь я не доверяю. Пока я не увижу товара, который нужен мне – я не отдам товар, который нужен вам.
Некоторое время, русский и афганец смотрели в глаза друг другу
– Поклянись, русский – сказал он – что ты не продашь товар другим людям. Я знаю, что среди вас, русских, мало клятвоотступников.
– Среди нас нет клятвоотступников. Поклянитесь и вы, что дадите мне товар, который нужен мне по хорошей цене.
Змарай взглянул на Гульбеддин-хана, и по этому взгляду, Араб внезапно понял, что Гульбеддин-хан не более чем слуга здесь, и то что он называет себя ханом никак это не меняет. Хан же здесь другой, а Змарай по положению выше Гульбеддина.
– Клянусь – сказал Гульбеддин-хан
– Поклянись на Коране, как положено – сказал русский.
Гульбеддин-хан что-то недовольно крикнул, объяснил подбежавшему баче что ему нужно. Через некоторое время принесли священную книгу в дорогом, тисненом настоящим золотом переплете. Положив руку на нее, Гульбеддин-хан поклялся вторично.
– Клянусь и я в том, что не продам товар другим людям помимо нашей договоренности, какую бы цену за него они мне не сказали – сказал русский. Если не вникать в суть – клятву он и не собирался нарушать, ведь он собирался не продать, а отдать оружие бесплатно дружественным пуштунским племенам, за то, что те проведут его к границе. Продать и отдать – разные вещи, не так ли? Среди русских и впрямь не уважались клятвоотступники.
Змарай снова повеселел, крикнул бачу и велел принести кишмишовки. Достал из кармана пачку афганей и расплатился за те два автомата, которые были перед ним. Русский отказался пригубить и попросил чая. Чай принесли на всех…
* Это весьма солидная цена, в Пешаваре, по ту сторону границы новенький русский внедорожник Егерь стоит от десяти до двенадцати тысяч золотых, в Джелалабаде – от восьми до девяти тысяч золотых. Такая разница цен между двумя близко расположенными городами объясняется тем, что перевозя машину через границу надо подкупать таможню.
Ночь на 01 июля 2002 года
Испытательный полигон ВВС РИ
Где-то в Туркестане
Операция "Литой свинец"
Оперативное время минус три часа пятьдесят одна минута
Не так давно – несколько лет назад – по экранам страны прошел фильм, даже не фильм – а целый сериал на пятьсот серий. О жизни русского дворянства, а назывался… "Под сенью орла" … или как то в этом духе, не могу поручиться за память. Там было много чего интересного – но настоящие дворяне только сплюнули, посмотрев этот фильм. Да, там были изображены дворяне – но ненастоящие, те, кто выслужил дворянство на гражданской службе и те, кто получил по наследству титул вместе с солидной суммой денег. Вот если про этих говорить – все правильно. И Изотта-Франскини на день ангела, и кабаки всю ночь напролет и экзамены в Царскосельском лицее, сданные за солидные взятки. И милые барышни с Бестужевских курсов, которых не нужно долго уговаривать весело провести время с солидным, с титулом, красивой машиной и платиновой кредитной карточкой молодым человеком. Милые барышни с Бестужевских кстати тоже разные бывают – самые красивые как раз таким вот хлыщам от ворот поворот дают, это я вам истину говорю. И дворяне – тоже разные бывают.
Пока что государство держалось на том, что первую скрипку все же играло военное дворянство и дворянство купеческое, в основном происходящее из староверов или породнившееся со староверами. В том, что дворянство занималось коммерцией не было ничего плохого: бесчестны не те, кто занимается коммерцией, бесчестны те, кто вольно проматывает состояние, накопленное отцами и дедами, сегодня такой вот хлыщ промотает свое состояние, завтра он промотает всю Россию, только дай. Особняком стояло и военное дворянство – те, кто выслужил личное, а кое-кто и потомственное дворянство на военной службе. Наконец то, Российской Империи удалось создать настоящую элиту – класс военных, жестких и правильных, всегда делающих не то что хочется – а то, что должен делать дворянин и офицер. Долг был для них альфой и омегой, долг определял их жизнь даже в мелочах, долг заставлял их всегда вызываться на самые трудные и опасные дела, долг сопровождал их жизнь с младенческой колыбели и до смертного одра. Для этих дворян Царскосельский лицей или Московский университет не значили ничего рядом с Академией Генерального штаба или Академией Морского генерального штаба, которые в этой среде почитались вершинами воинской карьеры. Надо сказать, что самые красивые девушки с Бестужевских курсов почему то любили именно таких вот дворян – дворян шпаги.