Большего граф Комаровский сделать не успел – за ним прилетел вертолет.
Оперативный штаб сводной армейской группы "Висла" находился у самой границы, в крепости Брест и не намеревался двигаться дальше, чтобы не подставлять себя под излишний риск и не тратить время на перемещение аппаратуры. Большинство служб группы оперативного управления войсками и посадочные площадки для вертолетов находились на окраине, в Каменицах – а ставка Верховного главнокомандующего находилась в старой пограничной крепости Брест, там держал свой штандарт военный министр, фельдмаршал граф Раевский, родственник Государя. Он лично решил возглавить операцию по усмирению Виленского края и неспроста – до предельной выслуги лет ему оставался год, после чего он должен был выйти в отставку. Ну а … Андрей Первозванный, скажем – лишним точно не будет. К чести сказать, фельдмаршал не очень-то вмешивался в управление войсками, в развернутом мобильном зале боевого управления был лишь с утра, а потом снова изволил отбыть в крепость с сопровождающими лицами, оставив заботу управления восемью бригадами и приданными подразделениями профессионалам Генерального штаба. Вечером господин фельдмаршал изволили благосклонно выслушать доклад о том, что передовые части уже достигли Варшавы и начали маневр по ее окружению, взяты Люблин и Белосток, силы жандармерии, идущие следом за тяжелыми бригадами, начали зачистку местности и проверку паспортного режима, во взятых населенных пунктах спешно организуются временные военные комендатуры. Четвертая бригада под огнем форсировала с ходу Вислу и подошла вплотную к Радому, где наткнулась на серьезное сопротивление. Оно и понятно, учитывая, что там крупная оружейная фабрика. На Варшавском направлении без боя капитулировала целая бригада и некоторые более мелкие части, сопротивление встречено только у самых стен Варшавы*. Вообще, пленные сильно затрудняют продвижение бронебригад вперед, поэтому принято решение сдавшихся в плен сортировать, и нижних чинов, у которых дома находятся на территории контролируемой Русской армией отпускать по домам. Дело выглядело куда проще, чем в восемьдесят первом году, когда полыхнуло – так полыхнуло. На допросах многие пленные говорили, что сами не понимали, что заставил их взять в руки оружие, как бес вселился – впрочем, никаких других слов ждать и не приходилось. По словам тех же пленных, наиболее боеспособные формирования и оголтелые фанатики отступают к австро-венгерской границе, намереваясь дать там последний бой. Намерение это встревожило аналитиков, потому что явно просматривалось желание устроить какую-либо провокацию, чтобы втянуть так или иначе в войну Австро-Венгрию, а то не дай Бог и Священную Римскую Империю. Про царя Бориса Первого никто ничего особо не знал, возможно – он уже бежал.
Небольшой связной Воробей заходил на посадку на ярко освещенной и выровненной армейскими грейдерами площадке, где рядами стояли вертолеты, в основном транспортные и такие же воробьи. Передовые аэродромы штурмовой авиации уже ушли вперед и тут остались только связные и транспортные вертолеты. В темноте, левее, у самого поселка были видны ровные ряды соединенных переходами контейнеров, где находился зал боевого управления группировкой и автомобили – КУНГи с целым лесом антенн.