– Знаю. Когда надо отправляться?
– Вы прыгали с парашютом?
– Да. Восемнадцать прыжков*.
– Тогда… сегодня ночью, если вы не возражаете…
– Какое оружие у вас имеется в подразделении, поручик?
– Стандартный набор. Пулемет. АБ-96, нас на них перевооружили. Снайперские винтовки. Обычное оружие Гвардии.
Подполковник – чеченец, с короткой, ухоженной бородкой с проседью, сильными короткими пальцами пригладил волосы как расческой. Графу Ежи его представили как подполковника Мадаева из командования специальных операций.
Спецназ сейчас располагался на аэродроме в Бяла-Подляска, только что освобожденном от бандитов. Они заняли один из ангаров, проверили и разминировали капониры, саперы столкнули в стороны разбитую технику, которой поляки пытались блокировать ВПП. Аэродром взяли с ходу, наскоком – рано утром когда наступление только начиналось, несколько вертолетов вынырнули из ночной тьмы и открыли шквальный огонь из всех видов бортового вооружения, а из машин на ангары, на здание аэропорта по тросам уже спускались спецназовцы. Техника вышла к аэродрому только через пять часов, все это время поляки так и не рискнули контратаковать, сначала ограничивались обстрелом с дальних дистанций, такой обстрел называется беспокоящим, но спецназовцев он мало беспокоил. Потом и вовсе смазали пятки салом. К вечеру спецназовцы уже обжились, совершили четвертый намаз, и в ожидании приказов даже успели где-то найти барашка и теперь жарили шашлык. Смысла подходить ближе к линии фронта не было, они передвигались на вертолетах и при необходимости их вертолеты запросто доставали что до Австро-Венгрии, что до Священной Римской Империи.
– Снайперский винтовка знаешь?
– Знаю. Стреляю с детства.
– Охотник?
– И это есть.
Подполковник повернулся к Кордаве
– Как его планируете забрасывать?
– С самолета. Высотным прыжком, самолет пойдет по маршруту разведчика, на случай если секут. Он обозначит цель, с которой разбираться придется вам.
– Разберемся. На куски порежем.
– На куски не надо – жестко сказал Кордава – того человека, которого мы назовем надо постараться взять живым. И притащить к нам на аркане. Это обязательное условие задания.
– Значит, притащим.
В том, что притащит – сомнений не было, чеченцы были известны по всему Кавказу как разбойники и похитители людей. Просто были тейпы, которые поддерживали власть, они так решили добровольно, и мужчины их служили в армии, а были тейпы, которые доставляли проблемы и с ними приходилось разбираться. Чеченцы не составляли единого народа и единой общности, единством и монолитностью отличались лишь тейпы, часто свирепо, с кровью, враждующие. Кордава, как грузин – хорошо знал чеченцев.
Подполковник, который в нарушение уставной формы обмундирования повязал голову черной косынкой с белыми буквами шахады на ней, отчего стал походить на исламского экстремиста, поднял рацию, настроился на канал.
– Наж, наж** – заговорил он по чеченски***, гортанно и с придыханием – со берзалой ву! Мух ду обстановк? Суна ган луур дара пхиъ. Дик!
– Сейчас придет человек – сказал подполковник, положив рацию на место – он даст тебе оружие и проверит, умеешь ли ты им пользоваться. Но я все равно против того, чтобы забрасывать человека в тыл с подготовкой акции за два часа.
– Выполняйте приказ, подполковник – сказал Кордава – больше от вас ничего не требуется.
* В русской армии требования по мобильности были намного выше, поэтому прыгать учили не только десантников. Десантники же прыгали постоянно, мало кто уходил из десанта без двухсот пятидесяти прыжков за все время службы.
** Дуб, дуб – я волк. Как обстановка? Пришли ко мне пятого. Добро! (чеченск.)
*** Кавказцы и другие малые народности России вели радиообмен на своем языке, командованием это поощрялось. Линию мог прослушивать противник – но если и так, попробуй, найди на Западе переводчика с чеченского, мордовского или удмуртского языка. В нашем мире кстати тоже, ОМОНы из республик в командировках старались по связи говорить не по-русски, а на языках малых народностей.
Пятым оказался совсем молодой пацан, лет восемнадцати на вид, одетый так же как и все спецназовцы – в черную униформу и с черной банданой на голове, как у морской пехоты. Правда без шахады – на шахаду имели право только командиры и те, кто заслужил. Несмотря на молодость, парень был крепким и сильным, это сразу чувствовалось.