Желнин два километра без помех одолел, лицо в воротник пряча, когда слышал скрип этот лыжный, проносящийся мимо. Мощеный, как выяснилось, жил в частном доме недалеко от трассы этой. Маленькая, но удача.
Улица Урицкого, не переименованная, дом четырнадцать. Частное владение. Развалюшка, огород, забор покосившийся. Не хозяин Мощеный. Впрочем, Желнин обстоятельств его жизни не знал. И как оказалось, зря.
На стук вышла женщина, которой наименование «баба» подходит как нельзя более кстати.
— Мишу можно ли?
— Нет его! — И дверь захлопнулась. Но шагов за ней не слыхать. Стоит с той стороны «мощеная» половина, прислушивается. Желнин осторожно и интеллигентно стучит, и дверь тут же распахивается вновь. Женщина маленькая, круглая, в валенках и платке.
— А когда будет?
— Никогда. — И опять дверь захлопнулась.
Желнин уже настойчиво просится внутрь. Костяшками пальцев громко постукивает.
— Что нужно?
— Я вообще-то проездом. Из другого города. Ждать мне его или нет?
— Дружок армейский? Леха или Степаха? Видала я вас. На работе его ищи. — И опять дверь норовит захлопнуться.
— Вот же вредная баба! — И Желнин понимает, что попал в точку. Лицо женщины теплеет, что-то в ней меняется внутри. Заветное слово сказано.
— Не ночует он здесь. У папаши, на Столбовой. Дом три, квартира шесть. Все. — И опять закрываться.
— Да подожди ты! Мне уезжать через час. Где он работает?
— Нигде. Колымит. После аппендицита шов беречь надо.
— Да где колымит? Как?
— А вот этого уж я не знаю, — торжествующе объявляет она и захлопывает дверь окончательно.
Столбовая — это не окраина. Это самый центр. Но теперь есть адрес. Желнин осторожно обходит улицу, находит телефонную будку и… тщетно. Трубка оборвана. Но он вспоминает, что там, где трасса, есть телефонная будка. И чудесным образом он обнаруживает годный для переговоров аппарат. Связь у них в городе бесплатная. В свое время подсчитали, что содержать штат и выпускать жетоны дороже легкой профилактики. На весь город телефоны-автоматы наперечет, но шесть-семь наберется.
— Алло. Пожалуйста, Столбовая, дом три, квартира шесть. Мощеный.
— Услуга платная. Назовите ваш номер телефона и фамилию.
Желнин называет номер Шурца. Отдел спорта и информации. Адрес его и все, что еще нужно. Через некоторое время, после заминки и выяснения, получает пять вожделенных цифр. 24–53–1. Теперь можно отдохнуть и расслабиться. Времени семь часов пополудни. Темно. Прохладно. Опять снегопад. Одолели снегопады в этом году. Март уже, а так и сыплет.
Часу в десятом, там, на улице Столбовой, Миша, друган больничный, наконец берет трубку.
— Привет.
— Кто это?
— Ты друг надежный?
— Не помню я такого друга.
— А как пайку больничную хавал, помнишь?
— Ну и?
— Ты только не удивляйся. Жив я. И не кричи громко. В комнате есть кто?
— Папаша спит. Приняли на грудь, и спит старичина. Ты, что ли, Серега?
— Я жив, но значусь в мертвяках. И лучше бы мне в них и дальше значиться. Переночевать мне нужно. Ночи две-три.
— Так приходи.
— Не могу я прийти.
— Ты как меня нашел?
— Через адресный стол. Потом супруга спровадила.
— Плохое говорила?
— Нет. Только хорошее.
— Ты где сейчас?
— У лыжного домика. Замерз уже весь.
— Стой там, где стоишь. Буду скоро.
Тридцать три минуты шел Мощеный к Желнину. Но дошел. Обнялись товарищи по ампутированному отростку, по ночи мертвого шприца, по допросу в кабинете Малахова и, главное, по обещанию молчать.
— Я замерз совершенно. Отведи меня куда-нибудь, Мощеный. Простужусь ведь, заболею.
— Да, в родном городе спрятаться мудрено. Тем более что ты какие-то шаги предпринимать намерен. Ведь намерен?
— Знаешь что, Мишка? Я тут родился, тут и подохну.
— Это вот недолго. Очень даже просто.
— Я не про то. Я хочу в живое состояние вернуться. И если не сейчас, то в будущем. А сейчас предпосылки создать. А первое — провести разведку. Но прежде лечь в постель и чаю выпить. Я уже заболеваю. К жене-то твоей нельзя?
— Я уже думал. Лучше пойти и в ФСБ сдаться.
— А почему ты думаешь, что это наследники господина Дзержинского? Они вообще-то не склонны к ликвидациям. Это другая служба.
— Тебе видней. Ты четвертая власть.
— Сейчас ты власть. Давай соображай.
— Можно в мотель. Но там документы потребуют.
— Вся пикантность в том, что меня нет. Никакого розыска нет.
— Не будем рисковать. Деньги у тебя есть?
— Одолжился.