— Мануил Александрович, рада вас слышать! По какому поводу вы решили меня потревожить? – я уже удобно сидела в кресле, позабыв о приезде «герцогини» Изольды «с сердцем изо льда».
— Валенсия Викторовна, у меня к вам предложение принять участие во всеукраинском фестивале русской поэзии в качестве члена жюри.
— Мануил Александрович, я с удовольствием приму участие! Когда и в каком городе планируется проведение финального тура?
— Фестиваль состоится 11-15 июня в Моршине. На данный момент прием заявок продолжается. По итогам первого заочного тура, выберем победителей, которые и приедут в Моршин для участия в очных турах. Будет телевидение, Валенсия Викторовна! А также наши спонсоры выделили и немалую сумму на ценные призы, так что все пройдет на высшем уровне! Детальнее сможете прочесть на нашем сайте «Культурная держава».
— Обязательно, Мануил Александрович, прочту все подробности относительно фестиваля-2011. Спасибо за приглашение!
— До связи, Валенсия Викторовна. Я буду держать вас в курсе всех событий, – все тот же приятный голос звучал, касаясь глубины моей души.
— До связи, – а дальше гудки.
Кликнув дважды по красной букве «О», я погрузилась в виртуальный мир искусства.
Ответив на скопившуюся электронную почту, я досконально изучила последние новости «Культурной державы». Прочла о награждении победителей статуэтками «Пера в хрустале» и оплаченными поездками в Москву для участия в одном из крупнейших в мире поэтических фестивалей. Потом я зашла на свою страничку в «Стихарь», где публиковала свои произведения под вымышленным именем – «7фиалок», чтобы читатели относились ко мне так, как и к остальным писателям.
В тот день я обратила внимание на еще одного поэта, скрывающего свое истинное имя под маской псевдонима «Дюжесиль». Я перешла на его авторскую страницу, откуда на меня смотрели удивительно голубые глаза молодого подкачанного человека в джинсах. На нем не было рубашки, только загорелая мускулистая плоть, широкие сильные плечи, кубики пресса на животе и некая загадка, повисшая облачком на цветном фото.
Может это и не его фото, так же как «Дюжесиль» и не его фамилия, но образ этого, несомненно, творческого человека встревожил мои мысли, разбудив девичью фантазию, временно пребывавшую в летаргическом сне.
— «Дюжесиль»! О чем вы пишете стихи? – мне стало безумно интересно, и я не заметила, как заговорила сама с собой.
Всего 53 стихотворения было в его списке, все с красивыми любовными названиями. Даже не читая самих произведений, я поняла, что их писал душевный человек, переживший как минимум однажды разочарование и боль от потери любимого и близкого человека. Мелодией журчащего ручья, печалью скрипки лились строчки его первого стихо*… а потом снова и снова стихи.
Я читала одно стихотворение за другим. Все они без исключенья были романтичными и пропитанными нежными чувствами. Ох, как же красиво он передавал глубину ощущений, свои страхи и переживания, желания и розовые мечты! Каждая строчка была пронизана нежностью и возвышенным величием жестокой любви.
Я не замечала никаких недостатков. И ритм, и рифмы, и глубокий смысл поразили меня в самое сердце, словно острой стрелой, название которой восхищение.
Оставив несколько рецензий на наиболее понравившиеся мне стихотворения, я продолжила заниматься подготовкой к выпуску очередного номера журнала.
Незаметно пролетело время, и вот уже в правом углу монитора электронные часы показывали 15:57. Последний рабочий день недели был завершен, впереди выходные. Единственное, что немного омрачало – это неожиданный приезд Перольской Изольды Бенедиктовны.
Все работники редакции спешили по домам. Кто-то нес с собой толстые папки распечаток для корректировки на дому, другие в конце рабочего дня развозили выполненные заказы на издание книг малым тиражом за счет авторов, третьи были настолько поглощены работой, что им и вовсе не хотелось возвращаться домой. Как, например, Лидия Васильевна. У неё не было ни мужа, ни детей, и спешить ей было некуда.
А мне еще нужно было забрать ребенка из садика, и на маршрутке добраться домой. Личного автомобиля у меня не было, а мой Паулин постоянно был занят допоздна, поэтому возить нас было некому.
Попрощавшись с сотрудниками, я включила сигнализацию и без особых усилий закрыла тяжелую металлическую дверь на все замки, потом поспешила по лестнице вниз, размышляя над прошедшим днем.
Апрельское солнышко ласково пригревало, щебетали радостно птички, и я решила пройтись пешком к детскому садику. У меня было целых полчаса на размышления, и думала ни о ком другом, как о «герцогине».
Изольда Бенедиктовна родилась в небольшом поселке на берегу Белого моря в самый холодный зимний день 19 января 1948 года. Её и нарекли так по принципу «изо льда». Говорю же «ледяное сердце». Совсем бессердечной я бы её не назвала, было и в ней что-то человечное. Вот только что, трудно было определить. Какие-то комплексы типа «а что обо мне подумают»? Хотя нет, не это. Она была чрезмерно самоуверенна, и ей было «фиолетово» кто и что о ней подумает. Её самолюбие всегда было превыше уважения к окружающим.
Оставшись без мужа, Изольда Бенедиктовна сама растила сына. Она решительно боролась со всеми выпавшими на её долю трудностями архангельской тайги. Твердо настаивала на своем, пробиваясь напролом к своей цели. Даже если ей нужно было бы пройти по головам, её бы точно ничто не остановило.
Иногда «ледяная герцогиня» производила впечатление человека истосковавшегося по общению. Настолько длинными были её монологи, что я уставала и слушать, и вникать в суть дела.
Но чаще всего она была высокомерно молчалива, словно надменная царица, которой забыли упасть в ножки. В возникших спорах она категорично доказывала свою точку зрения, не учитывая взгляды окружающих. Порой мне казалось, что мама Паулина играет свою роль. Я даже думала, как бы заставить её снять эту ледяную маску хладнокровной леди. Но ключик к её расположению мне найти не удавалось.
Самолюбие и импульсивный характер «ледяной герцогини» всю жизнь отпугивали от неё мужчин. Именно поэтому она целеустремленно всю жизнь шла по карьерной лестнице, и стала директором лесоперерабатывающей базы в Архангельске.
А счастлива ли Изольда Бенедиктовна в своем холодном мире? Что кроется за видимостью независимости в её двуликом образе? Кто она? Лед или пламя, намеренно скрываемое от посторонних? Чужая душа потемки.
Ясно лишь одно: её не проведешь, она как рентгеновский луч видит все насквозь. А мне бы не хотелось объяснять ей незначительную прохладу в наших семейных отношениях…
В дворике шумно играли детки. И мой Елисей, увлеченный игрой, не сразу обратил на меня внимание. Зато стоило ему краем глаза заметить мое приближение, как он что было духу побежал навстречу, позабыв о своих маленьких друзьях.
— «Мамичка»! – до чего же мне нравилось это слово, слетающее с уст любимого малыша!
— Елисейка! Моё солнышко! – я обняла своего мальчугана, и он обеими руками обхватил меня нежно за шею.
— «Посему» ты так долго? – его голубые глазки пристально в меня всматривались.
— Моё солнышко соскучилось?!! – это было ясно.
Я взяла его за руку, и мы вместе направились к Светлане Владимировне, воспитательнице средней группы, чтобы поставить её в известность о наших планах на следующую неделю…
Дома нас как всегда никто не ждал. Только кошка Мурчела лениво лежала на полу, вытянувшись на спине. Елисей пульнул в неё ботинок, от чего она моментально подскочила, грозно поглядывая своими круглыми желтыми глазищами.