Он остался и какое-то время взирал на мерцающие сверху звезды. Когда все наконец-то разошлись, каменный свод услышал то, чего так боялись покинувшие его люди. Губы старика вновь зашевелились. Не отрывая глаз от мягко светившегося ночного бисера, он с горечью произнес:
— Теперь все, что мы создавали столетиями, может рухнуть в один момент.
Глава 1. Новый дом
Крупные капли дождя отдавались глухим эхом под ветхой черепичной крышей, жалобно скрипевшей от резких порывов ледяного ветра. Подойдя к окну, я прижалась лбом к холодному стеклу и продолжала молча наблюдать за покачивающимися на ветру голыми ветками деревьев. Некоторые из них склонялись над крышей и от сильного ветра ударялись о черепицу, создавая гулкий зловещий стук, сопровождаемый непрерывными завываниями ветра.
Тяжелые воспоминания накатили с новой силой. Весь предыдущий месяц прошел для меня словно в тумане. Сначала ужасная весть об автокатастрофе, за ней — бесконечное мелькание семейных адвокатов, новость об опекунстве, и наконец переезд. Перелет и поездка с аэропорта до нового дома заняли почти двое суток, и к ее концу я была уже такой уставшей и измотанной, что почти не помнила, как поднималась по ступенькам мимо дяди, тети и двоюродных брата и сестры, о существовании которых раньше не подозревала. Угрюмые выражения их лиц не оставили и тени надежды на то, что мне тут хоть немного рады.
— Три года, — прошептала я, — мне надо вытерпеть всего три года. Когда мне исполнится восемнадцать, я сразу же уеду из этой дыры.
Ураган, который начался через пару часов после моего приезда, продолжал усиливаться. Громкие завывания ветра эхом отдавались в комнате. Даже огонь в большом старом камине не осмеливался перечить не на шутку разбушевавшейся стихии — лоскутки пламени лишь изредка слабо шевелились. Внезапный порыв, принесший с собой ледяной холод, прервал мои печальные размышления и заставил поежиться.
Я оторвалась от запотевшего от моего дыхания окна и осмотрелась. Большую часть не слишком большого пространства загромождали два больших чемодана и запечатанные, никем не тронутые картонные коробки, которые доставили еще до моего прибытия. Ноутбук сиротливо выглядывал из-под сумки, небрежно брошенной на потертый коричневый диванчик возле камина. Его старая обивка были такой же тусклой и унылой, как все остальное в этой комнате. Огромная деревянная кровать с резной деревянной спинкой в изголовье возвышалась над скромным интерьером, включающем в себя небольшой дубовый шкаф и ветхий стол с облупившемся от лака, шатким стулом. От тяжелых бархатных штор, нависающих на единственное окно в комнате, веяло промозглой сыростью.
«Как не похоже на мою прежнюю светлую, прекрасно обставленную комнату», — с горечью подумала я. Когда мне исполнился год, родители переехали из Франции в Лондон и приобрели большой, викторианский особняк. Я вспомнила, как тщательно, со вкусом, но без особой любви выбиралась любая, украшающая мою комнату безделушка. Цвет наволочек обязательно должен был соответствовать бежевому цвету стен, а ковер гармонично перекликался с воздушными шторами. Целому штату прислуги в накрахмаленных фартуках грозил серьезный нагоняй, если зоркий мамин глаз хоть в чем-то усматривал изъян. Пока я оглядывала свою новую комнату, до меня постепенно доходил весь ужас моего теперешнего положения.
Часть знакомых вещей, должно быть, валяется теперь в коробках, небрежно скинутых здесь грузчиками. Я вдруг поняла, что не знаю, кто запихивал в них осколки моей прошлой жизни, аккуратно выводил новый адрес и подписывал бланки. Тогда это меня не волновало, да и сейчас не особо. Прошлого они мне не вернут. Вместо этого снова вызовут мучительную безысходность и тоску, терзающие меня с того ужасного дня, раз и навсегда изменившего мою жизнь.
Я подошла к камину и протянула руки к огню. Слабое тепло коснулось кончиков пальцев, но и оно было не в силах принести мне хотя бы секундное облегчение. «Что мне делать? — стучало внутри. — Как жить дальше?». Привычный мир вдруг раскололся на две половинки, и впервые в жизни я не знала, что ждет меня впереди. Когда-то ясное и безоблачное будущее, в котором я могла бы иметь все, вдруг стало зыбким и обросло серой мглой, поглощающей меня все больше и больше с каждым новым днем.
Где-то снаружи скрипнула половица, и я вздрогнула, ожидая стука. Но его не последовало. Из-под двери в комнату проникала лишь узкая полоска подрагивающего желтого света.
«Показалось», — успокоила я себя. Старый дом скрипел и постанывал от бушующей на улице непогоды, и моя комната то и дело наполнялась новыми странными звуками, от которых по коже разбегались холодные мурашки. И этот внезапный звук за дверью не исключение.