Тёмная река
...Узнаешь рождённых от крови! Овидий "Я лечу сквозь сны, как сквозь тёмные тучи. Свет мне скупо отмерен хозяином осени. Туманные реки, дожди, ветви-щупальца тянет мир, с осторожность спрута трогает воздух... Длинные ветви - сквозь осень, тянет мир ко мне, тиной плывёт в мутной воде вечной осени, мир плывёт. Мировая река подо мной. Берега не пускают меня. Я лечу над рекой. Добрая мама... Ещё время... Ещё немного времени - держи меня, держи над хаосом, над домом Левиафана. Тёплыми руками, сильными руками - держи. После смерти ты стала сильнее. Я чувствую тебя, я говорю с тобой, ты рядом со мной, ты стала моей богиней, спасительницей моей. Моя добрая мама... Дальний свет, тихий свет мой, надежда моя! Не погасни, не исчезни - красны края туч. Не оставляй меня наедине с этой рекой! Не дай сорваться, слететь вниз! Не дай утонуть в ледяной, тяжёлой, мёртвой, серо-зелёной воде! Уродливые твари, порождения грязи, порождения донного ила, речные змеи поднимаются к свету. Извитые спиралями коричневые тела скользят по поверхности вод, длинные пасти ощерены, выпученные белые глаза следят за мной неотрывно. Хищными бросками летят они по воде, сопровождая меня. И ждут, когда прервётся мой полёт. Не дай мне упасть, не дай мне забыть о тебе!" "Я, тварь Божия, криттер..." 23 августа 200.. года. Последняя запись в дневнике. - Вот странная у тебя привычка: на сигаретах экономить... Ладеев бросил окурок в писсуар и повернулся к Валентину. - Молчишь, Бек? Правильно делаешь, что молчишь. На "Ротманс" не мог разориться? Неплохо ведь зарабатываешь... Валентин улыбнулся. Криво и неестественно. Он вообще не любил и не умел улыбаться. Но иной реакции на критику со стороны командира так и не выработал. Возможно, потому, что от природы был несколько туповат, до крайности молчалив, видом - обманчиво простодушен и робок, и в обычной жизни - слегка заторможен. Но во время боевых операций, словно срываясь с невидимых тормозов, превращался в молниеносно двигающегося и мгновенно и безошибочно разящего врагов демона, безжалостного и холодно-равнодушного инфернального монстра, словно ворвавшегося в этот мир откуда-то из преисподней, населённой гневными богами и тёмными воинами древних мифов. В иной ситуации Ладеев, хорошо знавший боевые возможности и послужной список Валентина Муратов, агента с оперативным псевдонимом "Бек", не стал бы, пожалуй, без нужды испытывать судьбу и распекать этого бледного, худенького парнишку со стволом в подмышечной кобуре. Но теперь, точнее - со вчерашнего дня, когда направили Бека в его оперативную группу, нападки и шутки в адрес бледного стали для Ладеева совершенно безопасны. Потому что сумасшедший в бою Бек начальство (всё, без исключения) любил по-собачьи честно, чисто и бескорыстно. И готов был простить начальнику любой, даже самый болезненный пинок. Пинок, за который иного, не начальствующего, боевого товарища легко отключил бы мгновенным и лёгким взмахом руки. - Признаёшь вину? И не моргай так жалостливо! Чтобы я у тебя ещё раз сигарету попросил!.. Чёрт, как же в горле саднит... Валентин пожал плечами, продолжая всё так же виновато улыбаться. Ладеев откашлялся и сплюнул в раковину. - И туалет у них, в институте этом научном... некультурно оформлен. А ещё учёные! Интеллигентные люди, а вот позаботиться о такой важной вещи как туалет... И замолчал, неожиданно прервав монолог. Пискнул Bluetooth-наушник. Ладеев, будто поправляя его, провёл по мочке уха. - Пошли, - отрывисто бросил он Беку. На ходу, сунув руку за пазуху, снял "Беретту" с предохранителя. - Без глушителей работаем, - предупредил он Валентина. - Телохранителя ты снимаешь, я работаю по объекту... Дверь институтского туалета открылась, и на пороге появился низенький, лысоватый мужичок. Одет мужичок был в серый хозяйственный халат, засаленный ворот которого отчего-то стоял дыбом, будто кто-то пытался то ли слишком энергично поправить его, то ли стянуть халат через голову. Мужичок прижимал к груди невысокую лестницу-стремянку в три ступени, изрядно измазанную серой извёсткой, и моток синей трёхжильной электропроводки. Мужичок посмотрел на Ладеева недоумённо и, пробормотав: "обалдели совсем... в выходной день, в субботу притащились!", попытался было зайти внутрь. Но Бек боковым ударом в шею тут же уложил его на кафельный, с полудня пятницы не мытый пол. - Чего так жестоко? - спросил Ладеев. - На шум выбежит, мешать будет, - пояснил Бек всё с той же детской, виноватой улыбкой. - Грубый ты, - с неискренней укоризной произнёс Ладеев. Нагнулся и, подхватив на ходу моток тяжёлый моток проводки, быстрым шагом вышел в коридор. "Чего это он выдумал?" удивился Валентин. Но вслух ничего не сказал, и даже вида не подал. Потому что давно уже затвердил два главных правила: ничему не удивляться и лишних вопросов командиру не задавать. А в такой ситуации любой вопрос был бы лишним. "Порадуем "гориллу" осиповскую подарком" прошептал Ладеев, ускоряя ход. "Объект на лестнице, охрана - один, без сопровождения" прошипел в ответ наушник. Они вышли на лестничную клетку. И только там одновременно, заученными и до автоматизма отработанными движениями выхватили стволы. - Виктор Владимирович, машина у подъезда, - сказал Осипову телохранитель, связавшись с водителем по рации. - Там вохровец какой-то вышел, говорит, что вплотную ставить нельзя. Грозит милицию вызвать! - Пошли его куда подальше! - распорядился Осипов. Даже здесь, в здании института, на чужой территории, Осипов чувствовал себя начальником и наполеоновских манер не оставлял. - Пусть вплотную ставит. И никак иначе... Он услышал шаги за спиной. Быстрые и мягкие. Будто звери - тихими лапами. Может, не услышал даже, а почувствовал. Тем самым, шестым или каким там ещё по счёту чувством, натренированным за долгие годы, что занимался он этим опасным и непредсказуемым оружейным бизнесом, приучившим его и к тревожному сну, и к ещё более тревожному бодрствованию. Почувствовал - и успел, успел ещё повернуться навстречу... "Вот ведь заразы!" ..тем двоим... "Что у него там?" ...что выскочили, выпрыгнули чёртиками, да не из табакерки, а из тёмного дверного проёма на лестничной клетке между третьим вторым этажом. Выпрыгнули, и - и вниз, по лестнице. Прямиком к нему. Телохранитель, в крылья распахнув пиджак, метнулся навстречу этим двоим, что успели на пару ступенек спуститься. Опасность! Опасность! Телохранитель среагировал с опозданием на полсекунды. Но эти полсекунды и решили их судьбу. А, может, и не полсекунды вовсе решили? Может, и без заминки этой ничтожной, короткой были обречены они? Обречены, едва переступили порог этого здания? Или - когда он решил приехать на переговоры к директору института? Об этом подумать Осипов не успел. И вообще - ничего уже не успел. Не успел даже вскрикнуть. - Держи! Ладеев кинул телохранителю моток электропроводки. Бугай метнулся, инстинктивно выбросил правую руку вперёд, защищаясь от летящей ему прямо в голову тяжёлой бухты скрученного синего провода. Потерял ещё полсекунды. И тут же получил пулю в лоб. Точно по центру. Он так и не успел взяться за оружие. Он осел мешком, завалился на бок - и покатился вниз. И остановился в ногах у шефа, ударившись о лакированный ботинок Осипова простреленной головой. О окрасив светло-серые брюки шефа брызнувшей струйкой тёплой ещё крови. Один из нападавший, низкорослый коренастый мужик (стразу видно - жилистый, мускулистый, тренированный, сволочь!) с грубо скроенным лицом, чем-то неуловимо напоминавшим морду обманчиво-добродушного медведя из зоосада, что только и мечтает усыпить бдительность какого-нибудь наивного посетителя и подманить того поближе к клетке, а там и броситься смертельным медвежьим броском, подошёл ближе к Осипову и отработанным командным голосом произнёс: - Портфель, портмоне и мобильный! Осипов покорно, не говоря ни слова, отдал требуемое киллеру. - Молодец! - похвалил его добродушный зверь. И дважды выстрелил Осипову в голову. - Чисто, Вальтер, - оглядев убитых, произнёс Бек. Ладеев и Валентин спрятали оружие. Открыли окно на площадке между этажами. Пробрались на подоконник и спрыгнули вниз, почти бесшумно приземлившись на газон под окнами. Пробежали вдоль здания института, завернули за угол. С ходу перепрыгнули через высокий, метра в два высотой, забор. Метрах в пяти от забора, на пустыре, их ждала машина. Белая "шестёрка". Двигатель работал, чадила синеватым дымом выхлопная труба, и двери были заблаговременно приоткрыты. Они заскочили в машину и старенькие "Жигули", скрипнув и застонав, рванули вперёд, тяжело переваливаясь на поворотах и виражах сбоку на бок. - Сбавь скорость, Беляк, - скомандовал водителю Ладеев, едва по кинули они глухие закоулки растянувшейся километра на два промзоны. - Не гони! Скоро на Ленинградку выскочим... Кирилл кивнул в ответ и послушно сбросил скорость. На Ленинградское шоссе машина выехала неспешным, спокойным ходом. И с неприметной своею вазовской внешностью затерялась скоро в потоке едущих в область машин. А через пять минут, подключив мобильный, Ладеев отправил заранее заготовленное SMS-сообщение: "Vstretili otza na vokzale Doehal bez problem Nikita" Ладе