- Дело улажено?
- Тетушка кипела от злости, потому что страховая компания решила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У него были три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгла договор со страховой компанией из-за этого решения.
- И до сих пор не восстановила?
- Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать. Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущерба и заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка очень осторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я уже сказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили свои показания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали свою версию.
- Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл,- сказал я.
- Обычно меня называют мисс.
- Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.
- Какой вы прыткий, мистер Лэм!
- Не такой уж и прыткий,- сказал я.- Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы...
- Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.
- Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверно, вы свободны, как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.
Ее глаза сверкали гневом.
- Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов не легко достаются.
- А мне достались легко,- вспыхнула она.
Я кивнул и продолжал:
- Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.
- Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.
- Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За время беседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться...
- А что, я должна была торговаться?
- Некоторые торгуются.
- Ну и что из этого получается?
- Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю о вас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.
Она вскочила со стула и сказала сердито:
- Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместо того, чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.
- Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас, чтобы вам же и помочь.
- Поверьте мне, мистер Лэм,- сказала она язвительно,- если бы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получить их у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчной партнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контора обязалась добыть для меня, а вместо этого... вы все утро околачиваетесь в моей квартире и еще пристаете ко мне.
- Я к вам не пристаю.
- Ну и что. Не пристаете, так будете...
- Пари? - предложил я.
Она посмотрела на меня с презрением и ответила:
- На сколько?
- Двести долларов,- ответила она и поспешно добавила: - Нет, погодите минутку. Вы бы... Я говорю о том, как вы вошли, когда я принимала ванну, как вы... Я хочу сказать, что за двести долларов вы бы не стали...
- Ну так давайте на сто.
- Нет.
- Пятьдесят.
- Нет.
- Десять.
- Идет! - сказала она.- Вот это пари. Двести долларов - это слишком много. Вы бы не стали рисковать репутацией джентльмена из-за такой суммы, а вот десятку потерять не жалко, особенно если вам покажется, что вы уже добились первых успехов.
- Ладно,- сказал я.- Вы заключили пари. Теперь вернемся к делу.
- Что вы хотите выяснить?
Я сказал небрежно:
- Вы когда-нибудь жили в Колорадо?
- Нет.
- Вы, случайно, не знаете Доувера Фултона?
- Нет.
- А его жену?
- Нет, никогда не слыхала о них.
- Вы, случайно, не знаете Стэнвика Карлтона?
Глаза ее округлились.
- Какое это имеет отношение к делу?
- Может быть, и никакого. Просто хотел узнать.
- Я... Я знаю Минерву Карлтон. Я знакома с ней много лет. Она моя близкая подруга. Но с ее мужем я не знакома. И никогда не видела его.
- Где живет Минерва Карлтон?
- В Колорадо.
- Получаете от нее какие-нибудь известия?
- Нет.
- Читали газеты? - спросил я.
- Только отдел юмора и рекламу. Какое отношение имеет все это к Минерве?
- Не знаю,- сказал я.- Ведь вы ее близкая подруга, не так ли?
- Да, очень близкая.
- Когда вы получили от нее последнее известие?
- Точно не помню. Примерно месяц назад. Мы регулярно переписываемся.
- У вас, случайно, нет ее фотографии?
- М-м, есть фотография, которую прислала она сама, и есть несколько снимков, сделанных на пляже. Мы с ней отдыхали вместе этим летом.
- Давайте поглядим на эти снимки.
- Но зачем?
- Я хочу взглянуть на них.
- Но какое это имеет отношение к человеку, посещающему тетю Амелию?
- Я не знаю. Просто я хочу взглянуть на фотографии.
- Вы самый капризный человек из всех, кого я когда-либо знала, кроме...- Она остановилась в нерешительности.
- Кроме Джимми, ненаглядного сыночка миссис Бушнелл,- подсказал я.
- Совершенно верно,- сказала она.
- Ну ладно, несите фотографии и будем квиты.
Она подошла к серванту, порылась в его ящиках и вытащила фирменный конверт, из тех, которыми обычно пользуются в фотоателье. В одном отделении конверта лежали фотопленки, в другом - снимки.
Она вытащила снимки и начала просматривать их.
На губах ее появилась слабая улыбка. Она поспешно положила шесть снимков обратно в конверт, а мне протянула два.
Я посмотрел на фотографии. Это были хорошие, четкие фотографии, изображавшие Клэр Бушнелл и еще одну девушку в очень открытом купальном костюме.
Фотографии подтверждали, что у Клэр Бушнелл очень ладненькая фигурка. Девушка рядом с ней была та самая рыжеволосая с задумчивыми глазами, которую я видел вчера вечером в коктейль-баре.