— Я не имею в виду то, что, вероятно, имеет в виду мама, ты и человек и все такое, — тихо говорит Логан, наклоняясь ко мне, хотя Эйден не может этого не слышать. — Хотя она права.
Это звучит так, будто у меня есть странный, специфический фетиш на человеческих женщин, ради которого мне пришлось нарушить все наши правила. Не совсем так я бы это сформулировал.
Тем не менее, мама никогда не выражала это в таких красочных выражениях, как папа. Она всегда просто напоминала мне, Люди не знают, как мы живем.
Вежливые слова с трудным значением.
Я ощетиниваюсь и борюсь с желанием закатить глаза.
— Чувак, если тебе есть что сказать, чего еще не говорила мама, тебе следует перейти к сути.
— Хорошо, — он пожимает плечами и просто говорит, — Элиза — мой друг, и я не хочу, чтобы ты причинил ей боль. Снова.
Я открываю банку, и резкий звук пронзает воздух.
Не может быть, чтобы Элиза рассказала ему достаточно о том, что произошло, чтобы заслужить это «снова», сказанное подобным образом. Есть небольшой шанс, что Лора рассказала ему ту версию, которой Элиза была готова поделиться с ней. Возможно, он просто додумывает, потому что очевидно, раз раньше все заканчилось плохо, это была моя вина.
Логан входит в комнату и протягивает Эйдену банку, открывая одну для себя. Он садится на кофейный столик, и если бы я в данный момент не был проблемным ребенком, я бы прямо сейчас так чертовски сильно надрал ему задницу.
— Там, в баре, она сказала, что ты солгал ей, — упрекает Логан, бросая на меня холодный взгляд. Его тон понижается до низкого неодобрения, которое умудряется высмеивать и меня, и Эйдена, — Чувак.
Уровень осуждения в одном этом слове. Я думаю, все они, должно быть, в конце концов слышали, как мы ругались тогда возле бара.
— Я сделал те же выводы в тот вечер, — добавляет Эйден. Да, эти маленькие моменты семейного единения так важны.
— Просто скажи, что ты подслушивал, и двигайся дальше, — пренебрежительно отвечаю я.
— Ну, так ты врал ей?
Я смотрю на обоих своих братьев с недоверием. Они ополчились, чтобы защитить от меня мою бывшую жену. Было достаточно плохо, когда Эйден отчитывал меня, но если Логан присоединяется, я не знаю, как мне выйти из этого разговора.
— Конечно, да.
Брови Эйдена хмурятся в крайнем замешательстве, прежде чем он принимет вид побитого щенка. У него хватило наглости разочароваться во мне. Он живет в мире, где нет необходимости лгать людям, которых ты любишь, потому что он следует семейным правилам.
— Ты бы сделал то же самое, — я почти огрызаюсь на него в свою защиту.
— Никто из нас не попал бы в такую ситуацию, — бессмысленно съязвил Логан, но, по крайней мере, он понимает, что я имею в виду, и у него хватает присутствия духа снова закрыть дверь гостиной.
Эйден, к сожалению, не обращал на это внимания, я думаю, никогда.
— В какую ситуацию?
— Она застукала меня, когда я пару раз возвращался с моих… ночных пробежек. Она чутко спит, и в тот момент у меня не было подходящего объяснения, — бормочу я. — Это было отстойно, и было ясно, что я лгал ей, но это был единственный вариант. Я не собирался раскрывать семейные секреты.
Я думал, это очевидно. По крайней мере, эти идиоты могли выбрать худшее время и место, чтобы поговорить со мной об этом. К настоящему времени Элиза уже ушла домой.
Это, вероятно, наименьшая из многих причин, по которым волки сохраняют кровные линии в давно сформировавшихся стаях, но не так-то просто держать в секрете свои лунные превращения, когда живешь с кем-то. Моим братьям, вероятно, никогда не приходилось задумываться о том, насколько это сложно, потому что они всегда жили только дома.
Я думал, Элиза что-то понимает обо мне. Она сочувствовала испорченным семейным отношениям, и тому, как тяжело отказаться от общения с родственниками. Что иногда это необходимо, потому что наши родители не смогут любить нас так, как нам это нужно, а на нас уже есть негативный отпечаток плохого отношения.
Но было ясно, что она хотела заменить свою семью кем-то другим, а я знал, что с моей этого никогда не произойдет. Конечно, я солгал ей.
— О, — говорит Эйден с виноватым видом, а затем бормочет, — Прости. Я не думал, что это так. Я просто подумал…
— Что я на самом деле изменил ей? Конечно, — ворчу я, возмущенный тем, что мои братья так плохо думают обо мне. — У вас, ребята, есть еще что-нибудь, что вы хотите мне сказать? Логан, очевидно, что с тех пор, как я здесь появился, ты злился на меня. Давай, выкладывай. Сними груз с души.
Логан ничего не говорит, просто закатывает глаза. Он выглядит так, словно сожалеет о том, что предложил какую-то оливковую ветвь.