— Мне все равно, грумзилле8 вон там нужно сбавить тон.
Логан издает глухой, безрадостный смешок и выходит из кухни. Я слышу что-то похожее на удары мраморных шариков по полу, и еще больше ругани следом.
Он что, сразу проколол пакет с горошком?
Я бросаю взгляд на Элизу и машу ей рукой, чтобы она осталась, прежде чем последовать за прорванной плотиной ругани моего брата по пустым коридорам. Наряду с несколькими замороженными горошинами, разбросанными по полу, на стенах коридора, ведущего во внутренний дворик, появились большие царапины.
Я нахожу своего брата в конце тропы разрушения, он сидит на полу рядом со стеклянной дверью, методично разрывая когтями занавеску. Кажется, он изо всех сил пытается контролировать себя.
Его гнев лежит вокруг него в виде маленьких кусочков изорванной ткани и замороженного горошка. Он прижимает проколотый пакет к груди, содрогаясь, пытаясь не рычать и не трансформироваться. Длинные волосы распущены и падают на лицо, глаза полны дикого гнева.
— Это похоже на приступ паники, — бормочет он, даже не глядя на меня.
Я вижу, как больно сдерживаться.
А еще вижу, как пара гостей снаружи наблюдают за нами через стекло, и знаю, что он не хотел бы, чтобы кто-нибудь его видел.
— Эй, чувак. Все будет хорошо. Давай сделаем паузу. Ты возвращайся наверх, я выйду туда и извинюсь, скажу им, что ты плохо себя чувствуешь, — тихо говорю я ему, беря за руку и помогая встать.
— Ты хочешь сказать мне просто сделать то, что сделал ты, просто отказаться от всех моих обязанностей, моей верности, моей семьи, и ради чего? — Логан медленно рычит, его взгляд прожигает меня. — Посмотри, каким дерьмом все для тебя обернулось. Ты бросил всех нас ради человека, который бросил тебя в тот момент, когда стало слишком тяжело.
Его когти надавливают и отрывают несколько кусочков от рукава моего пиджака. Стиснув зубы, я отстраняюсь. Я теряю равновесие, когда он толкает меня всем телом.
Дверь распахивается, когда я внезапно соприкасаюсь с ней плечом, и мы вдвоем вываливаемся наружу, во внутренний дворик. Когда небо перестает вращаться, поднимается волна шепота. Все гости смотрят на нас, замерев.
Я спотыкаюсь, но устояв на ногах, изо всех сил держу его на расстоянии вытянутой руки, вцепившись в его плечо.
— Да, ты слишком громко говорил о своем маленьком секрете, — рычит он ядовитым тоном.
— Заткнись. Ты не понимаешь, о чем говоришь, — ворчу я, пытаясь удержать его. Я мельком замечаю Элизу позади нас, с широко раскрытыми от ужаса глазами.
— Нет, это ты заткнись. Ты нарушил правила, ты не можешь просто… быть счастливым! Я остался здесь и собирал осколки после того, как ты ушел.
Оскалив зубы и издав низкий рык в горле, он отталкивает меня назад, заставляя отпустить его. Я отшатываюсь, и стол врезается мне в бок, за этим следует звон посуды и стекла, падающих на пол.
— Ты предпочел всех нас какой-то девушке, с которой только познакомился, — кипит Логан, бросая свирепый взгляд в сторону Элизы. — Тебе приходило в голову, как это чувствовалось, когда бросил всех нас? Имело ли это вообще значение?
Его гнев настолько необычен, что он как будто никого больше не замечает.
Металлический привкус крови проникает в мое сознание. Я обнаруживаю, что у меня кровоточит губа, потирая то место, куда он меня ударил. Клянусь, раньше у нас было правило не сжимать кулаки во время драки. Отстраненно и, возможно, немного нереалистично я надеюсь, что за это он отправится в ад.
Я отталкиваюсь от перевернутого стола за спиной, подо мной скапливается разбитая посуда.
— Нет, это ты отвали. Я потерял почти всех, кто говорил, что любит меня. На восемь лет. В одночасье. Не думай, что ты не должен заглаживать свою вину передо мной.
Он рычит, от этого звука его нос жутко морщится, и он начинает меняться, хотя еще едва опустились сумерки.
— Логан! Логан, пожалуйста, — говорит мама, ее глаза широко раскрыты и полны отчаянного беспокойства.
Я действительно думал, что наша мама будет по другую сторону баррикад. Несмотря на то, что все ее дети превосходят ее ростом, она никогда не выглядела такой маленькой или хрупкой, но сейчас ее выдает выражение лица, когда она нежно протягивает руку к Логану.
Момент проходит в его глазах, они задерживаются на ней, оценивая то спокойствие, с которым она тянется к нему.
Затем его взгляд переключается на меня, и в его темной интенсивности скрывается насмешка.
— Значит, Шон может нарушать все правила, и это просто прекрасно?
О, мы в заднице.
Логан делает выпад, и я, честно говоря, не вижу, на кого он направлен. Я просто двигаюсь к нему.