— Это она, что ли, рулит яхтой?! Не компостируй мне мозги! — Документы на управление яхтой и об успешной сдаче специального экзамена были выправлены на имя Лены Басовой.
— До болезни я водила троллейбусы. Была водителем первого класса! Я могу управиться с яхтой. Нина мне помогает.
Капитан молчал. Ему захотелось и впрямь отпустить этих слабых существ… Они были настолько жалкие и запуганные, что у него даже не возникло желания поиздеваться. Он не хотел мешать этим двум обломкам жизненных крушений пробовать себя в роли мореходов. «Интересно, что связывает их? Наверное, молодая девчонка рассчитывает на пенсию инвалидки… А та может еще получать гуманитарную помощь, какие-то скидки, бесплатные продуктовые заказы по линии городских властей и „Красного Креста“… Вот она за нее и цепляется, — размышлял офицер. — А на что еще она способна? Только и остается кудахтать вокруг больной женщины…»
— Ладно… так и быть, не буду портить вам жизнь… идите на свою яхту и плывите куда хотите… только не попадайтесь мне больше! — Капитан хмуро смотрел на Нину и Лену. Откровенно говоря, он рассчитывал на куда более достойный улов… Ему не раз попадались катера и яхты с контрабандистами, со значительным грузом наркотиков… Один раз он задержал целый пароход, который вез в Грецию проституток, причем все они, словно сговорившись, плыли по фальшивым паспортам. Именно такие удачные операции и обеспечили его более быструю, чем у других ребят, карьеру, да и определенное материальное благополучие. Но сегодня ему ничего не светило.
— Плывите! — повторил Бугаев. — Бог с вами… Ну, чего уставились на меня?! Идите! Впрочем, твою больную подругу мы сейчас перенесем на яхту.
— Проклятие! — хрипел Быков. — Я чуть не захлебнулся!
Нина суетилась вокруг него, массировала Виктору руки и ноги.
— Я едва не умер от холода! — жаловался боксер. — А потом вдруг яхту швырнуло так, что меня могло перерубить веревкой пополам…
— Это пограничный катер долбанулся о нас бортом, — пояснила Лена. — Мне кажется, пограничники специально так сделали… чтобы сразу продемонстрировать, кто — они и кто — мы.
— Может, чего-нибудь выпьешь? — Нина с тревогой смотрела на Быкова. Она еще не изведала радости быть матерью, но те чувства, которые она испытывала к Виктору, смело можно было назвать материнскими.
— Да, было бы неплохо… — Губы Быкова плохо его слушались.
Нина метнулась к маленькому шкафчику, встроенному в стенку рубки, и достала бутылку коньяка. Как здорово, что Лене пришло в голову сделать в тайне от мужчин запас… так, на всякий случай. Сейчас он был как нельзя кстати…
— А мы правильно плывем?! — Быков чувствовал, как с каждым живительным глотком в него вливаются силы и он возвращается к жизни.
— Да. Плывем правильно, — кивнула Лена.
— Отлично, пора считать деньги. — Он уже хотел было разломать перегородку, ту самую, которую не так давно пробивал насквозь и в полостях которой теперь лежали наспех спрятанные банковские билеты.
— Не торопись, — одернула его Лена, — сядь и успокойся, ты весь на нервах. Вот доберемся до места, там и посчитаем. Я рада вам сообщить, что мы уже не в территориальных водах России.
— Мы находимся в открытом море! — воскликнула Нина. — Свобода!
По лицу боксера было трудно понять, какие чувства он испытывает — то ли радость, настолько сильную, что это делает ее чуть ли не болезненной, то ли горечь.
— Я не верю… вернее, мне до сих пор трудно поверить в это! — Он обращался к Лене с Ниной, но в действительности разговаривал сам с собой. — Невозможно поверить, что этот кошмар закончился. — Он закрыл лицо руками, из-за его сложенных ладоней вырвалось глухое: — Неужели… я… свободен?!
— Кошмар закончился, можешь не сомневаться. — Нина старалась говорить мягко и убедительно. — Мы действовали по нашему плану, только вот Ромка… — Слезы выступили у нее на глазах. — Мы плывем в Турцию, и ты можешь забыть о том, что произошло с тобою в Сочи, забыть обо всех, кто тебе угрожал. И можешь теперь думать о том, как мы будем жить вместе вдали от этих берегов… Вот о чем ты должен думать!
Быкова трясло. Видимо, сказывалось нервное напряжение, которое не отпускало его все эти дни.
— Не знаю… пока я не могу заставить себя думать об этом!
— Что делать с твоим снаряжением? Резиновый костюм, трубка и все прочее… Они ведь больше не нужны…
— Нет, Нина, нет! Пока — не надо… мало ли что… — встрепенулся Быков. — Лучше спрячь куда-нибудь… вдруг снаряжение еще понадобится?!
«Нам приходится успокаивать друг друга, но это ведь вполне нормально».