— Я — жена этого человека. Я последую за ним в неволю, — громко и властно объявила она.
— Его жена?! — взревел Поллес и сделал попытку преградить ей путь.
— Именно. Мы обменялись клятвами вчера вечером, — солгала Ариадна. Она вцепилась в свой плащ с такой силой, что у нее заболели пальцы. «Дай мне пройти!»
— И мы скрепили брак, — прохрипел Спартак. — После стольких лет на войне я не мог больше ждать.
Зрители захохотали, и щеки Ариадны запылали. Вновь униженный, Котис свирепо сверкал глазами, а Ариадна позволила себе ощутить капельку надежды. Никакой царь не захочет женщину, которая отдала свою девственность другому.
— Дионис желает, чтобы я отправилась со Спартаком в изгнание! — выкрикнула Ариадна.
— Дионис! Дионис! Дионис! — взревели жители селения, поддерживая ее, и громовой рев толпы заглушил все прочие звуки.
Разъяренный Поллес отступил. Ариадна поспешно встала рядом со Спартаком.
Фортис пожал плечами. Он не собирался в присутствии сотен обозленных фракийцев спорить со жрицей, вещающей от имени бога.
— Один лишний рот прокормить нетрудно.
— Ты точно этого хочешь? — тихо спросил Спартак.
— Взгляни на альтернативу. — Ариадна едва заметным кивком указала на Котиса.
— Понял.
— Мы отправимся в Италию и посмотрим, что за судьба ждет нас там, — нараспев произнесла она, пытаясь не обращать внимания на проснувшиеся в ней новые страхи. Однако же в глубине души Ариадна была довольна. «Я могу остаться с ним — по крайней мере, пока».
Спартак тоже был рад.
— Так ты не останешься одна.
Глава III
— Пакций, покажи еще раз, — велел Карбон, протягивая гладий.
Привратник — здоровяк-самнит с копной вьющихся черных волос — меч не взял и обеспокоенно обернулся на открытую дверь таблинума, комнаты, где глава семьи проводил деловые встречи.
— Молодой хозяин, мы должны прекратить. Одно дело — биться на деревянных мечах, когда ты был маленьким, но теперь-то тебе уже шестнадцать, ты почти мужчина. Я не могу брать настоящий клинок — только если твой отец мне прикажет. Если он увидит, что я учу тебя пользоваться его собственным оружием…
— Не увидит, — бодро заявил Карбон. — Его не будет весь день. И мать вернется не скоро. Так что тут пока никого, кроме кухонных рабов. Я дал им по монете каждому, чтобы они помалкивали. Хватит беспокоиться. Наш секрет в безопасности.
— Ну если ты уверен… — грустно пробормотал Пакций.
— Уверен! — отрезал Карбон.
Пакций не знал, почему отец Карбона отсутствует. Финансовое положение Иовиана давно было неважным, а на днях ситуация еще более ухудшилась: Иовиан не сумел заплатить задолженность по займу за предыдущий квартал. Теперь они рисковали потерять ферму, дом здесь, в Капуе, и все имущество, включая рабов. Карбон узнал о трагедии семьи лишь потому, что накануне вечером подслушал разговор обеспокоенных родителей. Иовиан надеялся на то, что сегодня удастся приостановить исполнение судебного решения. В ярости от собственного бессилия юноша снова сунул самниту меч рукоятью вперед:
— Бери!
Не в силах возражать и дальше, Пакций крепко сжал костяную рукоять.
— Держать надо так. Помни: чтобы воткнуть меч человеку в живот, нужна немалая сила. Смотри! — Он сделал выпад — сильный, хорошо рассчитанный — и отвел руку. — Понятно?
— Вроде да.
— Давай я погляжу, что у тебя получается. — Пакций вернул гладий Карбону.
Мрачный и сосредоточенный юноша держал меч поближе к правому боку. Он с ворчанием повторил движение Пакция, воображая, что всаживает железный клинок в брюхо понтийского воина или сицилийского пирата. Среди прочих он представил себе Сертория[8], одного из засевших в Иберии сторонников Мария[9]. Хотя куда полезнее было бы всадить меч в главного из отцовских кредиторов!
— Так?
Пакций одобрительно поджал губы:
— Уже лучше. Еще раз.
Карбон охотно повиновался, изобразив град выпадов.
— Помедленнее. Береги силы. Одного удара в живот достаточно, чтобы разделаться с противником. Мало кто устоит, если нашинковать ему половину внутренностей. — Скривившись в притворной агонии, Пакций схватился за живот и изобразил, будто падает на землю. — В этом и заключается красота гладия. Если использовать его вместе с большим щитом вроде скутума да в плотном строю, тебя практически невозможно убить.
— Так был побежден твой народ.
Пакций скривился:
— Да, это одна из причин.
9