Я не поверил:
– Таня, знаешь, сколько раз меня уже за изнасилование «сажали»? Это все слухи.
Но она сказала, что муж только что приехал и сам видел, как на Котельнической все это произошло. Поехал на проспект Мира и только подъезжаю, как Юрок выходит. Без наручников. Лицо чуть в крови, видимо, стеклом поцарапало. Сказал, что сбил человека – ехал быстро, а тот стал метаться туда-сюда.
Составив протокол, его отпустили, взяв подписку о невыезде, и он на тренировку в Тарасовку поехал. Суд был в феврале или марте. Мы-то не знали, какую шишку он сбил, нам только потом сказали. Как говорится – судьба.
Как-то ехал в аэропорт Внуково, и меня тормозит лейтенант милиции. И просит куда-то по пути довезти. Говорит, что ему знакомо мое лицо – не футболист ли я? И не мой ли друг Севидов человека сбил? Да, говорю. Тогда он сказал, что его друг был охранником этого Рябчикова, и после аварии его сразу же разжаловали из капитанов в рядовые и выгнали с работы. Бывают же такие совпадения…
Тот милиционер рассказал мне, что академик пошел в кинотеатр «Ударник» с охранником, а после кино сказал, что прокатится на кораблике. «Чайку» отпустил и прокатился. Охранник был с ним, перешел улицу нормально, а тот стал метаться. Я на суде присутствовал, тяжко было. Меня тоже опрашивали, но я-то уже после случившегося приехал.
Присутствовал только на одном заседании, потом уехал в Самарканд на сборы и из телеграммы от знакомых узнал, что дали Юрке десять лет общего режима… нет, строгого. В итоге он отсидел меньше, отпустили.
Мы с ним не переписывались. Старостин всем нам сказал:
– Не рекомендую ни посылки отправлять, ни письма, а то вы можете лишиться выезда…
Время-то было советское, и дело составили чуть ли не политическое – государственный человек погиб. Общаться начали сразу после того, как он вышел. Севидов понимал ситуацию и ни на кого обиды не держал.
Вскоре после случившегося с Юрой убрали Симоняна со Старостиным. Авария случилась в октябре, а сняли их в конце сезона. Для них это стало шоком, они не ожидали. Вызвали куда надо и предложили написать заявление по собственному желанию.
Как в 1971 году удалось забить на последней минуте в финале Кубка с ростовским СКА – это отдельная история. Мне было двадцать девять, я отправляю первую жену с сестрой на курорт в Палангу. И один готовлюсь к матчу. Со стопроцентной концентрацией, ни грамма! Сижу вечером под иконами, которые были у меня на старой квартире, и думаю: «Скоро уже тридцать, надо какой-то яркий след в футболе оставить…»
Обычно я на все игры ездил на машине из Тарасовки. Симонян, помню, только мне и Маслаченко разрешал ездить на машинах до Лужников. А тут решил поехать, как все, на электричке. Наступает день игры, подхожу к кассам, покупаю за два рубля билет. Смотрю, на перроне стоят и ждут поезда несколько наших молодых ребят, и буквально все трясутся. У одного от страха синяя морда, у другого – красная. Подхожу и спрашиваю:
– Вы чего?
– Нет, нет, ничего особенного!
– Ну я же вижу, что с вами что-то не то. Вы же едете в футбол играть, любимым делом своим заниматься. Чего вы боитесь? Сыграете как умеете.
– Да нет, все в порядке!
А я возьми и скажи:
– Ну, если надо будет, все сегодня сам решу.
Как будто провидение какое-то! Идет последняя минута, мы проигрываем – 1:2. А дополнительного времени тогда еще не было – в случае ничьей назначали переигровку. Играл защитника, и вдруг мне как будто голос сверху: «Ты же обещал ребятам!» Пошел ва-банк. Вбросил аут, получил мяч обратно от Силагадзе – и как ударил со злостью в ближний угол! Это была чистая «пенка» вратаря, Левы Кудасова. На следующий день 1:0 выиграли. Тоже я ударил по воротам, голкипер парировал, и Колька Киселев добил мяч в сетку. Так и выиграли Кубок СССР.
Еще один запоминающийся гол забил двумя годами раньше, в 1969-м. Какая у нас была чемпионская команда! Мы же киевское «Динамо», три года подряд перед тем бравшее золото, оба раза в том году «завалили». Великого тренера Виктора Маслова обыграли. В Москве – 2:1, я победный гол забил. Мне он нравится даже больше, чем тот, который Ростову. Там стой вратарь нормально – и нет гола, и нет моей славы. А тут действительно Осянин с Хусаиновым здорово разыграли, вывели меня один на один, и я разобрался.
А в ответном матче самые знаменитые эпизоды – это, конечно, победный гол Осянина и то, как Кавазашвили два штрафных от Серебрянникова выловил. Анзор говорил, что главное для него – видеть момент удара. Как сейчас помню – метр до линии штрафной, мы становимся в «стенку», оглядываемся и делаем небольшой зазор между двумя частями «стенки», чтобы вратарь видел момент удара. Кавазашвили в красивом прыжке тащит мяч из «девятки», и тут судья заставляет перебить удар, потому что Серебрянников ударил без свистка! Второй раз он пробил уже в другую «девятку» – и вновь Анзор вытащил. После чего стало ясно, что Киев нас не обыграет. У нас вообще сложилась такая тенденция: приходит новый вратарь – и «Спартак» становится чемпионом. Так было в 1962-м с Маслаченко, в 1969-м с Кавазашвили.