В первом моем сезоне, в 1960-м, мы выступили неудачно, но никто меня увольнять не собирался. Это и было то самое терпение Старостина, который оградил меня от всякого волнения за должность. В итоге в 1961-м мы уже были в числе призеров, а в 1962-м выиграли чемпионат.
Ох, что мы в том сезоне пережили… Когда иной раз говорят: мол, надо тренера снять, выгнать к чертовой матери, – я вспоминаю тот случай. Мы шли в середине таблицы, и нас вызвали в секретариат профсоюзов Москвы, председателем которых был Василий Крестьянинов – чудесный, кстати, человек. Собрались там также председатели центрального, российского и московского советов общества «Спартак» – Михальчук, Абуков и Кузин. Пригласили Старостина и меня.
Нас там не просто критиковали. Нас там натурально унижали. Крохоборами, помню, почему-то называли. Последовало даже предложение освободить нас от занимаемых должностей, на что председатель российского «Спартака» Алексей Абуков возразил:
– Ну хорошо, освободим мы их, а есть ли кто-то на их место?
А может, таким образом припугнуть нас хотели… Короче говоря, решили дать нам испытательный срок. А следующая игра у нас была в Ташкенте. Матч специально назначили на три часа – в самое пекло, чтобы мы «расплавились».
Первый тайм проиграли по всем статьям, 0:2. Идешь в такой ситуации на перерыв, думаешь: «Что им сказать?» Ругаться – какой смысл? У меня была полная уверенность в том, что они хотят выиграть. Поэтому сказал, что не буду давать им никаких советов. А пожелание только одно – пересилить эту жару, постараться забыть о ней и просто сыграть в свой футбол. Больше ничего. И в течение девяти минут мы забиваем три мяча и выигрываем 3:2. После чего начинается беспроигрышная серия, которая и сделала нас чемпионами!
Позже Николай Петрович ехидно поинтересовался у председателя Московского совета «Спартака» Кузина:
– Вот вы нас унижали, оскорбляли, а мы стали чемпионами. Что скажете теперь?
Так у того хватило наглости заявить:
– Николай Петрович, а вот если бы мы вас тогда не «прочесали», вы бы не сделали выводы.
Что тут ответишь?.. Начальник всегда прав.
Я был тренером-демократом. И не сказал бы, чтобы выстраивать заново отношения с ребятами, с которыми недавно выходили на поле, оказалось трудно. Сложности были только с Нетто, который продолжал при всех называть меня по имени и не очень воспринимал меня как тренера. С остальными – никаких сложностей, дружбой никто не спекулировал. Тем более что я пользовался у них уважением, еще будучи игроком, и на какие-то отрезки, когда не мог играть Нетто, меня капитаном тоже выбирали.
И вы себе не представляете, как тяжело было расставаться с Ильиным, Исаевым, Ивакиным, какой это был камень на сердце. Как раз на чествовании после золота 1962 года мы их проводили. А самим ребятам вместе с Николаем Петровичем сказали, что, к сожалению, время идет и мы уже не можем на них ориентироваться. Обид не было. Исаев стал моим ассистентом, и лучшего помощника, чем Анатолий Константинович, у меня не было.
Верно писал Лев Филатов, что в тренерской профессии в силу характера мне больше нравилось совершенствовать, наносить штрихи на уже существующую команду. А вот ломать и потом строить все с нуля – это было несколько не мое. Может быть, в силу характера. Хотя порой ломать и приходилось.
В «Спартак» тогда пришло новое поколение игроков, о которых я тоже вспоминаю с огромной теплотой. Правда, уже как тренер, а не как партнер. Тот же Гиля Хусаинов – образец во всех отношениях. Если бы такими и по игровым, и по человеческим качествам были все – это был бы сладкий сон любого тренера. При его технике и светлой голове – абсолютно безотказный, на каких бы позициях его ни просили играть.
В 1962-м мы выиграли чемпионат, в 1963-м и 1965-м – Кубок. То есть те или иные достижения были почти каждый год – притом что количество сильных команд увеличилось, и постоянно побеждать в первенстве было уже нереально. А уход в 1965-м произошел из-за трагического случая с Юрой Севидовым, сбившим на машине академика Рябчикова, делавшего топливо для космических кораблей. Резонанс на самых высоких этажах власти был очень серьезным, и Юра отправился в заключение, а у меня как старшего тренера не осталось иного варианта, кроме ухода. Помощниками у меня тогда работали Николай Тищенко и Сергей Сальников, и в отставку мы подали сами. Вместе.
После ухода из «Спартака» я перешел в отдел футбола Госкомспорта СССР, где работал вместе с Качалиным. До тех пор пока в середине 1967-го Николай Петрович снова не пригласил меня возглавить «Спартак». Волна по Севидову к тому времени уже сошла, и появилась возможность меня «реабилитировать». Чтобы оздоровить обстановку в команде, тогда пришлось отчислить нескольких игроков. Решение было непростым, но без него золотых медалей 1969 года, думаю, было бы не видать.