С военной точки зрения осада Сфактерии имела второстепенное значение в Афинской войне, войне беспрецедентно длительной, масштабной и жестокой. С психологической точки зрения это было потрясающе. Даже Великая чума (возможно, форма тифа), которая потрясла Афины в 430 г. и привела к потере третьей части афинских военных сил, казалась более естественным явлением по сравнению с капитуляцией спартанцев на Сфактерии. По словам Фукидида, афинского полководца и главного историка войны, это было
событие, которое поразило эллинов [греков] более, нем что-либо, происшедшее во время войны.
Спартанцы были настолько потрясены происшедшим, что потребовали мира, даже несмотря на то, что сами начали войну и никоим образом не достигли заявленной цели освобождения греков, зависимых от Афин. Фактически нанеся новое оскорбление, афиняне отвергли мирные предложения и задержали 120 спартанских пленников как заложников на остаток первого десятилетнего этапа войны.
Для греков в целом и для спартанцев в частности было непостижимо, что 120 выучеников педагогической системы Агогэ могли сдаться после всего лишь восьмидесяти дней лишений, жажды и голода. Когда их расспрашивали об этом событии, один из пленников, как говорят, в качестве причины капитуляции назвал то, что он не участвовал в честном рукопашном бою. Он не сражался против настоящих мужчин, использовавших мужское оружие в нормальном бою. Вместо этого он был унижен применением того, что назвал вражескими «веретенами», из-за которых, как он заявил, невозможно отличить истинного воина от прирожденного труса. «Веретена», как объясняет Фукидид, были стрелами — неблагородным, рассчитанным на применение с дальнего расстояния оружием трусов, характерным для женщин. Но что сказала бы жена спартанского пленника и прочие спартанские женщины по поводу его оправдания?
Ярлык «чуда» спартанскому мифу убедительно наклеил в 30-х гг. XX в. французский исследователь Франсуа Олье, потому что порой так трудно адекватно осознать связь между мифом и реальностью. Этот миф остается убедительным и по сей день. Возможно, самый интересный и спорный среди множества аспектов этого мифа — положение спартанской женщины. Как всегда Афины предоставляют возможность полезного сравнения и противопоставления. Афинская девочка не получала иного официального образования, кроме обучения домашним обязанностям, которые требовались от хорошей афинской жены и матери, — ткачеству, приготовлению пищи, заботе о детях, ведению домашнего хозяйства. Было заведено, что девочка получала меньшую порцию еды, чем ее братья. По достижении половой зрелости ее изолировали в доме отца или другого опекуна мужского пола до тех пор, пока она не выходила замуж за человека, который, если он мог позволить это себе, содержал ее как можно дальше от чужих глаз и полагал для нее бесстыдным даже слушать разговоры мужчин, не связанных с ней родственными узами. Самой ей не разрешалось владеть какой-либо значительной собственностью, и она не имела право голоса в столь превозносимой афинской демократии. Характерно, что афинянки, о которых мы больше всего наслышаны, были вовсе не гражданками Афин, a hetaerae, или элитными проститутками, которые обладали властью, но определенно вне приемлемых социальных рамок.
И в отличие от них спартанские женщины, как утверждают, были активны, известны, влиятельны, несомненно словоохотливы и мыслили удивительно независимо. Девочки получали сходное с мальчиками образование, хотя и отдельно от них. Многие умели читать и писать. Юные девственницы, намазанные маслом с головы до кончиков ног, бегали наперегонки, затем танцевали ночью, чтобы умилостивить своих богов и богинь. Днем, в конечном счете, чтобы привлечь поклонников, метали копье или диск, боролись, иногда, опять же как утверждают, вместе с мальчиками делали гимнастические упражнения полностью обнаженными на общем обозрении, к ужасу греческих визитеров из других городов. Они также ловко ездили верхом. Киниска (сестра царя Агесилая II), разводившая животных, была первой женщиной, когда-либо завоевавшей титул победительницы на жестоких мужских Олимпийских играх в гонке на колесницах, запряженных четверкой лошадей. «Я одержала победу с командой быстроногих коней» — читаем мы, в частности, в ее собственной, восхваляющей ее надписи. Киниска в самом деле была стремительной, хотя если бы она была до конца честной, то ей следовало упомянуть имя неизвестного мужчины-колесничего. Слава спартанских девушек и женщин, отличавшихся выдающейся физической красотой, начинается уже с Елены Троянской, или Елены Спартанской, откуда она, несомненно, была родом. Но свою репутацию они заслужили также тем, что были быстрыми и свободными. Пренебрежительный эпитет «сверкающие бедрами» был придуман как раз для них, даже несмотря на то что бронзовые фигурки, сделанные в Спарте и изображающие типичную молодую спартанку в атлетической (и демонстрирующей бедра) позе, как мы увидим, свидетельствуют скорее об энергии, грации и силе.