Совершенно иная картина предстает перед нами при рассмотрении среднесословной политики нацистов. На деле она была не столь последовательной, как в остальных случаях, а ведь в современных представлениях национал-социалистическое движение было преимущественно движением, имевшим «мелкобуржуазное происхождение».
Масштабы вопросов, которые ставит перед собой автор, кажутся совершенно непомерными и чересчур претенциозными перед лицом высокоразвитой современной немецкой историографии Третьего Рейха. Однако — при всей ее обширности, детальности и обстоятельности — эта историография обладает одним «изъяном»: она озабочена в первую очередь процессом национального перевоспитания, покаяния, преодоления искушения немецкого народа нацизмом. Такая нацеленность немецкой историографии производит каждый раз огромное впечатление и достижения современного немецкого обществоведения в этом направлении несомненны и ясны[2]. Такая ориентация немецких ученых, хотя и похвальна и очень эффективно и благотворно воздействует на немецкое общество в процессе его перевоспитания и достижения демократической консолидации, но, к сожалению, мешает научному — то есть, беспристрастному — проникновению в историческое прошлое, создает часто одномерную картину прошлого, что, в свою очередь, небезопасно, с точки зрения долгосрочных, а не сиюминутных интересов сохранения и воспроизводства демократической общественной модели.
Автор намеренно «выводит за скобки» вопросы, связанные с нацистской политикой расовой дискриминации, эвтаназией, преследованиями политических противников Третьего Рейха, поскольку эти вопросы уже рассматривались в предыдущей книге, посвященной негативному аспекту гитлеровского социализма, а также будут рассмотрены в следующей книге, где среди прочего акцент будет сделан на морально-этических проблемах в истории Третьего Рейха. Это указание должно предвосхитить возможные подозрения автора в излишне «лояльном» отношении к нацизму. Нацистский тоталитаризм, так же, как и советский, отвратителен и чем более углубляешься в его историю, тем он становится еще более неприглядным. Иными словами, знание ничуть не релятивирует нацистский антисемитизм, расизм, нацистскую евгенику и террор.
Часть I.
СТАРЫЕ И НОВЫЕ ИНСТИТУТЫ ВЛАСТИ В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ: ДИАЛЕКТИКА ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И НЕМЕЦКОЕ ОБЩЕСТВО
ВВЕДЕНИЕ
В Третьем Рейхе вследствие нацистской «революции» произошли значительные перемены в системе организации власти — эта новая ситуация, новая диалектика взаимодействия различных государственных (новых и старых) институтов и составляет предмет анализа в данной части работы.
Прежде всего привлекает внимание особое положение Гитлера в государстве — оно является совершенно беспрецедентным для немецкой, да и для европейской традиции организации власти. Литература по этому вопросу совершенно необозрима, и публикуются все новые и новые исследования. В этом море биографических исследований легко потеряться, поэтому прежде всего нужно найти приоритеты в анализе положения Гитлера в системе власти. Представляется, что наиболее существенной проблемой является проблема харизмы Гитлера — очень необычной (если такое определение применимо к ней), мощной и устойчивой. Порой кажется, что к ней можно свести все особенности власти в Третьем Рейхе. Поэтому в данной части работы большое место уделено харизме Гитлера и ее различным ипостасям и проявлениям.
2
К слову, это то, чего совершенно не хватает современной отечественной историографии и политологии, — они, кажется, просто игнорируют проблемы советского тоталитаризма и российского империализма, — как, впрочем, и российская общественность в целом.