"Опа!.. Да, похоже, не только все эти мужики сохнут по ней, я сам падаю жертвой любви! Но она ведь... Я даже не понимаю, кто сейчас в её сердце… если б она только сказала!..".- Вот... Что-то запутались мы... - продолжил он, для острастки быстро захватив в руки свой музыкальный проигрыватель.- Я понимаю, неправильно все это… и надо это остановить, но я не хочу терять... - она тоже запнулась, осознавая, что говорить одному мужчине о других - не очень, ее бывший хоть друг юному мышу, потому в отношении его было хоть алиби морочить голову Максу (так она думала про себя... мучаясь одной мыслью, какой никак не решалась поделиться в реальности).- Не знаю, можно ли тебе это сказать? - уставшее от различных противоречивых переживаний сердце Эдвины приказало: "Надо признаваться, иначе никак!".- Ты сама знаешь, что сейчас можешь сказать мне все, что угодно, и никто не узнает! - снисходительный качок кудряшек, казалось, гипнотизировал её и под его дуновением она могла сознаться даже в преступлении... Хотя она и считала преступлением то, в чем собиралась сознаться. Комок в горле и дрожь в душе долго не выпускали из цепей слова.- Это я прислала тебе сердечко! - воскликнула она, бессильно-стеснительно в порыве упав ему на плечо и спрятав мордочку в пышном рукаве его рубашки.- Я так и подумал! - сказал он, борясь с желанием поднять ей голову, прикоснувшись хоть на мгновение к ней, ни смотря ни на что.- Бедный Боб, Дейл и даже Тобиас! - едва слышно говорила она, с каждым предложением словно вынимая нож из застарелых ран. - Я же осознаю, что, может быть, им, мягко говоря, неприятно, мне так стыдно и жаль, но он... - Максу не надо было имени, это местоимение означало в её исповедях только вредного щенка. - Он твой друг! Я не имела права все это чувствовать!.. Как только я тебя увидела, в глубине души подумала, что ты красивый и милый, познакомиться б с тобой!.. Но, пока я была с ним, я отгоняла мысли о тебе, как что-то неправильное; а когда все случилось... - повисла пауза и, собравшись с духом, она продолжила - Я словно заново стала дышать при воспоминании о твоих глазах!.. Не смотри на меня!..Эдвина больше не могла говорить и снова заплакала, ощущая острую потребность обнять близкого ей мыша, но она удерживала её стыдом и маленьким ореолом святости, которым вполне справедливо наделила того, кто, потешным образом дунув на мешавшую кучеряшку, вдруг сказал:- Эдвина, поверишь? У меня так же!Она открыла ротик от изумления и перестала плакать.- Да! Я совсем не святой! - с добродушным подмигиванием продолжил он и вдруг покраснел острыми длинными ушками. - Когда Тобиас рассказал мне про тебя и показал твой портрет, я сразу невольно запомнил твоё имя и глаза, подумал: "Какая очаровашка в тебя влюблена! Эх, счастья вам, только не просапсань её!". Иногда мне попадались стихи и плетения из бусинок, что ты посвящала ему, с одной стороны, радовался за вас, с другой... Не хотел смотреть (сразу лезли мысли: "Ты так в неё влюбишься, а она не твоя!"). Понятное дело, со мной ты тогда общалась редко и осторожно, как с другом твоего любимого.... После вдруг - хлоп! Ты пропала, и, как назло, я стал вспоминать тебя чаще.... Когда ваши отношения разорвались, я очень хотел помочь спасти их, и не только потому, что тусуюсь с Тобиасом. Мне было жаль такой преданного и искреннего сердца, как у тебя и... В последний раз хотел отбиться сам от себя, подстрекавшего порой: "Вот бяка! Упустил её! Это мой шанс!..". Я тоже все понимал и не хотел оскорблять твои и его чувства, но...Он больше не мог терпеть желание её обнять и отложил плеер, с усилием крутя пальчиком свою волнистую прядь локонов.- Наверное, так уже и будет - Тобиас все бурчит и все морды всем бьет (и не только в участке), порой и сам не пойму, отчего я до сих пор ещё с ним общаюсь?.. Но... сердечко (не только то, что ты мне прислала) мне сказало то, что тебе наконец стало легче и… указало точно на то, на что я боялся и надеяться... Эдвина!.. - он почти прошептал её имя.Она снова вздрогнула и невольно отодвинулась. Макс заметил это, но на сей раз он вернулся к мысли про объятие, зная, что, наверное, захочет поцеловать (но никто об этом не узнает). Он заключил её в объятия и понимал, что, конечно, может, для другого ничего такого в ней нет, но она, за всю эту странную историю тоже стала ему близкой; притихало он впитывал в себя он эту мысль, посмотрев в её глаза. "Как бы я хотел, чтоб этот сон стал явью!" - закрыл глаза и, отбросив все труды с миксами, вечеринками и несмолкающий телефон, перенесся в реальность, где есть только она и он.- Сон, о котором никто не узнает! - прошептал он и ещё крепче обнял её; Эдвина робко прижалась к его груди и не хотела чтоб его тёплое и сильное дыхание растаяло с первым лучом утра; "Благодарю за все... и я... тебя..." - говорили друг другу их глаза, снова счастливо сияющие; они хотели сказать это вслух... Но его губы так и замерли в лунной тишине, целуя её алую щёчку..