Причем под арест его взяли, едва он вернулся в Хогвартс с заседания в Министерстве и осознал что случилось. Выражение изумления, негодования и печального понимания, на его бородатой физиономии было просто незабываемым. Я сильно пожалела, что видела его всего лишь в записи, а не вживую, думаю, эмоции были бы еще многограннее!
С поста директора, его сместили в тот же день, и магия замка такому повороту дела не возразила, а ведь могла бы, если бы не массовый побег учеников, находящихся на магическом контракте. И пусть директор в этом виноват не был, ответственность за всех проходящих обучение все равно на нем.
Замену ему искать, тоже долго не пришлось. Пост директора заняла Августа Лонгботтом, все равно ее участие в делах Ямы больше не требовалось, а женщина она строгая и воспитанная в старых традициях, активно возвращаемых в жизнь. Замена профессорского состава была подготовлена и прибыла вместе с новым директором, сразу же приступив к приему экзаменов у учащихся, тем самым выбивая у них из головы все прочие мысли не связанные с учебой. Кроме того со следующего года намечалась тотальная переработка всей учебной программы и общая магическая реставрация замка.
Дамблдора в это время активно костерили в прессе, а родители сбежавших детишек только подливали масла в огонь. Нет, далеко не все родители не одобряли решение детей, многие и сами уже присоединились к "освободительной борьбе Поттера", но по маговиденью показывали только тех, кто не одобрял, а так, же парочку свежих трупов, из числа сбежавших добровольцев, и нарвавшихся на отряд "пожирателей". Для оперативности пришлось самим точечную акцию провести, сотворив очень живописные наглядные пособия. Использовали не малоинтересную аваду, а красочную бомбарду, зрелище брало за душу…
Суд над Дамблдором состоялся спустя пару дней после его ареста, тянуть было нельзя, а то еще уйдет раньше времени. А жаль, у меня как раз были выпускные экзамены, и присутствовать лично на заседании я не могла, хоть и безумно хотелось. Однако я не много потеряла, около часа Дамблдор пытался опровергнуть все обвинения официальным путем, или хотя бы продемонстрировать полную пристрастность суда, но когда понял что первое бесполезно, а перед демонстрацией записи общественности ее слегка подретушируют, прекратил бесплодные попытки и сделал ноги. Ушел он красиво, Феникс телепортировался из пламени свечей, продавил собой защитные чары, как, не заметив, сел на плечо своего хозяина и раскинув крылья, скрыл его в огненном столбе до самого потолка. Когда пламя опало, ни феникса, ни Дамблдора уже не было.
Для полнейших неучей, на заднем фоне были комментарии Ритты, объяснявшей, что Дамблдор, не совершал ритуального самоубийства, а воспользовался силой собственного фамильяра, чтоб сбежать от справедливой кары за свои злодеяния. Про фамильяра и его умение телепортироваться нам все и давно было известно, и при желании мы могли бы применить специализированные чары, блокирующие именно магию фениксов. Но нам не осудить и посадить Дамблдора требовалось, а окончательно вырвать его из политической системы, и из-за стола игроков, и пустить на шахматную доску фигурой. Даже не важно, присоединится, он к Поттеру, или третью силу организует, в любом случае окажет пользу, работая на общий военный хаос.
Побег детей из Хогвартса, а следом и во всем виновного Дамблдора вызвал интереса больше чем разворачивающаяся вовсю война. Что было только на руку, старика, когда заслуженно, а когда и не очень обвинили во всех бедах магов, в том числе и в возрождении Воландеморта, которого такой светлый добить нормально не смог. По всем этим поводам, в том числе и крайне нелепым Визенгаморт начинал судебные заседания, совмещенные со следствием, тут же отыскивая соучастников и замешанных. В этот список естественно попадали все самые ярые сторонники Дамблдора. При этом отправлять по адресам группы захвата мы не спешили, сначала публикуя имена новых замешанных в прессе.
Таким образом "подозреваемым" предоставлялся выбор, или бежать, присоединяясь к одному из сражающихся лагерей, вероятно к Поттеру, или получить тюремный срок, или быть оправданными, если они признают свое положение и принесут клятвы подчинения кому-то из нашей коалиции. Правда последний пункт мы не навязывали, принимая заявления верности, только у самых умных, сообразительных и полезных.