– Иди-ка отдохни с дороги. Тебе не помешает вздремнуть после скитаний по чужим негостеприимным домам, – я аккуратно взяла Анфиску на руки, отцепив по одной ее четырехпалые лапки от вязаной кофты, и посадила в клетку.
– Смотри, у нее что-то намоталось на хвост, – заметила внимательная Тоня. – Похоже на тонкую солому.
Я отвлекла породистую крысу сладким леденцом и сняла с ее хвоста светлый волос. Прочный и длинный, он поблескивал на свету, отливая золотом, как Анфискин желтый мех между черными полосками.
– Это не солома, а человеческий волос, – я показала находку подруге, закрывая дверцу клетки.
– Наверное, хозяйки, – Тоня подергала дверцу, проверяя, не сможет ли крыса в два счета ее открыть, с ловкостью орудуя цепкими лапками. – Выбрось ты его.
“Или хозяина”, – мечтательно подумала я, вспоминая, какие были волосы у таинственного лесного блондина.
Да точно такие и были, как я сняла с крысиного хвоста. Золотистые и блестящие в солнечных лучах.
Я не смогла бросить находку на пол, сунула в карман к леденцам.
Ивана Федосеевича, пришедшего нас навестить и за птицей поухаживать, мы обе встретили, как его крепостные прабабки - барина, чуть ли не в ноги кланялись, уговаривая старика не выдавать ручную шубную крысу охотникам и колхозникам.
– Иван Федосеич, дорогой вы наш, – заливалась сладкоголосым соловьем Тоня, – мы знаем, что вы добрый человек, понимающий, не решитесь погубить ни в чем не повинную ученую зверушку. Она же не кусается и для людей не опасна. Можете сами проверить и взять ее в руки.
– А вдруг его цапнет? – шепнула я ей на ухо. – Некоторые собаки и кошки мужиков не любят, ну или пенсионеров. Давай мы лучше обойдемся без экспериментов.
И тут же подхватила эстафету по умасливанию хозяина дома.
– Мы вам подарочек привезем. В городе выберем что-нибудь интересненькое, и порадуем вас. Только не погубите Анфиску. Мы с ней сдружились, и она к нам привязалась.
– Ох, замучили меня, от вас не отвертишься, – заохал Иван Федосеевич, держась за поясницу. – Окружили, как молодые волки старого барана. Сколько внимания мне девки в юности не оказывали, а теперича, погляди-ка, аж проходу не дают. А, ладноте, пущай живет неведома зверушка, вы только не забудьте взять ее с собой в город, мне тут не нужны бесполезные рты, и так весной котенка заводить придется. Хорошая крысоловная кошка померла в преклонных годах по осени. Считайте, вашей зверушке повезло, что не дотянула Мурка до зимы. Она бы и с ней справилась. Помнится, совсем седая стала мордочка в последний год, а до чего умная кошка была.
Старик погрузился в воспоминания о покойной кошке, стал о ней рассказывать, и мы с подругой сбавили напор.
– А нате вам зерна для тварюшки, – неожиданно расщедрившись, Иван Федосеевич поделился запасами корма для кур, отсыпал из большого мешка в маленький. – Сметаны не дам, самому мало. Хлебов и сдобы печь не умею, разве что приятельница угостит, вот с ней и толкуйте за пироги. И чтобы ваша зверина в доме ничего не портила, особенно провода пусть не вздумает грызть. Мы на эту лампочку, – он сунул палец в низко висящий абажур и отдернул, слегка обжегшись, – готовы были молиться с женой. Дуняша еще жива была, когда к нам в дом провели электричество.
– Мы будем присматривать за Анфиской, – пообещала я на правах хозяйки полосатой крысы. – Не дадим ей проказничать в доме. Большое вам спасибо за корм.
– Зерно расходуйте экономно, – строго повелел Иван Федосеевич и удалился.
Отправился ночевать к бабе Груше, не пожелав остаться дома и понаблюдать за необычным зверьком.
Ночью разгулялась обещанная синоптиками метель. Не давала заснуть, пугая жутким воем ветра за окном и легким стуком крупных снежных хлопьев по стеклу.
А может, я бы не уснула и в самую тихую погоду. Чувства бы не дали прикорнуть на большой деревянной кровати, ведь они разбушевались во мне ничуть не слабее метели.
Закрою глаза – стоит передо мной в сиянии солнечных лучей высокий лохматый блондин. Открою глаза – и все равно не исчезает навязчивый образ. Вижу его перед собой вместо сучкастого, кое-как неравномерно побеленного потолка, и все тут. Куда хочешь иди, чем хочешь занимай себя: хоть чай подогревай, хоть сонную диковинную зверушку проверяй, как она там, в кроличьей клетке, поживает и не планирует ли совершить побег, а результат один. Нет избавления от наваждения.
Наверное, мне бы стало легче, если бы он пришел к дому. Я встрепенулась, услышав громкий стук, как будто кинули снежком с улицы, чтобы привлечь мое внимание. Подскочила к окну, дернула на себя занавеску, чуть не сорвав ее с хлипкой веревки, а во дворе никого. Ветка старой яблони размашисто качалась, почти доставая до форточки. Она и долбанула по стеклу, повезло еще, что не разбила.