— А зачем это всё было нужно? — Корделия никак не могла ожидать такого. Влюбился, заманили, что, чёрт возьми? Астарот звонко рассмеялся. Ей казалось, что ему неприятны эти воспоминания.
— Елизаздра, сучка с семью рогами — жена Сатаны, очередная и вроде последняя. А по совместительству — главный советник по кадрам, чины раздаёт. На самом деле жестокая тварь. — В те далёкие-далёкие времена намечалась война между богами, а все их демоны были вдоль и поперёк изучены. А кто же, как не последний ангел в раю, который превосходит по силе, сможет стать охуенным демоном? Выбор пал на меня за мои оппозиционные настроения, осознанность и мозги.
Я быстро понял, что к чему, смирился и решил, что мелкой сошкой быть не хочу. Оказывается, во мне они разглядели дар, предназначение быть здесь, и не зря. Я неплохой манипулятор, быстро убедил одних, что они лучше других. Развязал войну между повелителями в Аду, подставил, прошёл нужные испытания и вынудил сделать меня главным. Сатана возгордился мной и назначил правой рукой. На войне я перебил всех стражников в раю, но своих бывших товарищей не тронул. Просто смотрел издалека, как это делали другие, а тех, кого смог убедить, забрал в Ад на руководящие должности. Они все стали чудовищами, Дьявол распорядился. В общем, я многие века разрывался между добром и злом и знаешь, я скажу это только тебе — разрываюсь до сих пор. Мне нравится Ад, нравится, каким я стал, нравится жить без ограничений, но особую жестокость я так и не приобрёл. Веселее моральные пытки, чем физические. Я всегда любил просто спокойствие, поэтому на всех войнах, что были после, расправлялся сразу, с кем нужно, в основном, командовал.
Ведьма не знала, что сказать. Казалось, что все на всех похожи: ангелы, демоны, люди. Все жестоки или нет, все наивные или хитрые, все одинаковые, кто-то нарцисс, а кто-то невротик, как Астарот, например, или она сама. Самым интересным и смешным было то, что и он когда-то был обманут, если не врёт, конечно. О его истории в источниках мало что известно, так что он может говорить, что угодно, но разве могут быть такими блестящими глаза при обмане? Разве может он так волноваться? Все его поступки последних месяцев говорили о том, что у неё нет оснований не верить. Да и Ад, если подумать, честнее рая, даже со всеми своими интригами и пороками, здесь нет рамок, а значит, не нужно обманывать самого себя и загонять в клетку собственных страхов, вот о чём он говорит. Иногда его осознанность восхищала.
— Мне стоит сказать о том, что мне жаль? — робко спросила девушка.
— Даже если ты не врёшь, не стоит. Мне не жаль, правда. Тут классно. Я действительно здесь полезен куда больше, и мои силы цветут именно в Преисподней, мне не нужно их подавлять. Теперь ты станешь ко мне лояльнее, малыш? — ухмыльнулся брюнет, накрывая её руку своей и переводя тему.
— Наглый, хитрый чёрт, — засмеялась Верховная и отняла руку. — Ты прав, тебе тут самое место.
Они смотрели друг на друга пару минут, и каждый что-то анализировал. Потом она снова спросила.
— Ну а как же Астарта, твоя жена?
— Оу, та красотка? Это можно назвать расчётом. Во-первых, она демон наслаждения и похоти и является в таком виде не только людям, но и избранным тут. До неё я трахался отлично, но когда встретился с ней, понял, что можно ещё лучше. Она научила меня многому, давала разрядку и не была столь кровожадной гнилью, как та же Елизаздра или Нега. Красивая и умная, правда, шлюха, а я бес ревнивый. Мы не любили друг друга, но кайфовали, на том и сошлись, оба были разговорчивые и видели что-то, кроме мести. К изменам я относился спокойно, в Аду это нормальное явление, привязанность здесь — лишь осознанный выбор, но никак не требование. Мы даже трахались втроём, но всё же моё — значит моё. Когда я к этому пришёл, понял, что привязался. Тогда она исчезла. Так, считай, и развелись, не были намерены друг друга менять, не хотели этого напряга. — Он внимательно вглядывался в неё и находил сходство с той мнимой Элизабет, способной услышать и понять. Только вот Делия настоящая, живая и простая. Она умеет хитрить и обманывать, умеет манипулировать, но не считает нужным. Ей нравится, когда спокойно, нравится быть поддержкой, этом её суть, может, даже и страдать нравится, тут уж вина Фионы, что воспитала в ней жертву. Но именно Корделию хотелось поставить на место агрессора или хотя бы показать, что можно наслаждаться и не быть должной, но при этом сохранить такую манящую простоту и душевность. Сладкий яд, непохожий на другие орудия убийства, не похожий на Астарту, на тех, кого он трахал после, ни на кого. Лишь чуть-чуть на ту мнимую мечту тогда ещё невинного сознания. Вот, кто должен был родиться в раю. Хотя и у Делии своих скрытых желаний куча на пару со скелетами в шкафу, она не кристально чистая, её не нужно идеализировать. Но для него она всё же идеал. Он на грани одержимости. — Так что ты моя первая настоящая любовь.
Она лишь фыркнула на это.
***
Это ещё не конец. Он сопротивляется, он не готов. Всё хорошо, пять месяцев без убийств, бурная деятельность в церкви Сатаны, съёмная квартира, работа, горы книг. Моря алкоголя и полуголая Амелия.
— Чёрт, хватит, — Майкл не позволяет ей снять с него боксеры и отталкивает от себя, целуя напоследок. — Я не буду с тобой спать. — Это их десятый поцелуй за все год и десять месяцев, она считает каждый. Он привык рубиться в приставку у неё дома, привык жаловаться, если что-то не так, пить с ней, хотя в основном она просто смотрела, редко пила, утверждая, что женский алкоголизм не лечится. В колледже её обидели. Он пришёл к ней в гости, и она встретила его без привычной улыбки на губах и весёлого смеха. Вся в слезах, помятой серой футболке, нагло спиженной у него и куксой на голове. Рассказывать ничего не хотела, а он выпытывал, уверяя себя, что желание знать и успокоить — лишь чувство долга, не более. После истерики выяснилось, что травят однокурсники. Амелия, при всей своей легкомысленности и ветрености, на деле оказалась отличницей, да ещё и не зубрилой, а действительно с мозгами и своим мнением. Вкупе с кукольной внешностью и весёлым нравом, создала впечатление преподской подстилки. Антихрист заметил пару синяков на тонких загорелых запястьях и на ногах. Пришлось против воли раздевать и осматривать красивое тело. Избили. Тёмную устроили, суки. Кому как не Лэнгдону знать, что эта пиявка такого не заслуживает. Парень умыл девушку, нежно поцеловал в лоб, испортил кучу нервов, пытаясь без помощи магии подогреть молоко, но в итоге своего добился и заставил, как ребёнка, выпить его и успокоиться. Уложил спать, предварительно выпытав у неё адрес главного ублюдка и ушёл. Когда шатенка вернулась в колледж ни одна тварь не посмела высказаться или даже взглянуть не так, как надо. Она не знала, что он делал, но все были живы, а это главное.