На секунду выныриваешь на поверхность, но этого времени не хватает, чтобы задержать дыхание. И ты снова уходишь и всё уходишь под воду и уже нет сил вынырнуть. Представьте, что проглатываете целое ведро воды, одновременно вдыхая. Сердце бьётся всё громче и громче. Бешено размахиваешь руками, но не за что зацепиться. Тебя колотит подводное течение. Всё тело ощущает покалывание. Вся кровь скапливается в пальцах рук. Они набухают, пока не лопнут. Шея напряжена, как будто кто-то тебя душит. Ты можешь услышать собственный пульс, свои последние несколько импульсов.
В конце концов зрение расфокусируется, темнеет, но есть маленькие вспышки искр, когда глаза дёргаются, пытаясь найти свет. И тогда вы, наконец, принимаете это. Я смутно помню как всё затихло, стало совершенно чёрным. Больше не можешь задерживать дыхание, и вдыхаешь, но вместо воздуха получаешь воду. Грязную, солёную, с привкусом рыбных частиц.
У меня начинаются галлюцинации: дедушка тянет ко мне руки, просит не бояться и просит помочь. В моём мозгу нет воздуха, поэтому, конечно, будут галлюцинации. Самая яркая часть ужаса в том, что моя жизнь не пронеслась перед глазами. Вместо этого я спроецировала вперёд. После моей смерти мозг отправился в мир без меня. Может быть, это созависимость, но я представила как умираю и в своём мире тоже и полиция уведомляет об этом моих родителей, подругу Аньку. Я чувствовала, что разочаровала их, разбила вдребезги мечты обо мне, а потом подумала, что мамая, вероятно скажет: «Почему я не настояла на то, чтобы она шла в бассейн и училась плавать, через все её не хочу?» А Бернару, наверняка, хватит удар лишь она узнает о моей смерти. Всё же мы успели к друг другу привязаться.
Последнее, что я запомнила, это то, что моя грудь была сжата, а губы сомкнуты в искусственном дыхании.
***
Я открыла глаза и закашлялась. Голова болела, а виски, казалось, кто-то сжимает. Было больно смотреть на небо, яркий свет слепил, а морская соль, которая ещё была в моих глазах, дико щипала покрасневшие ресницы. Я с болью извергла из себя воду, которая ещё не успела полностью из меня выйти. Было плохо: голова кружилась, я чувствовала что не способна пошевелиться. Приложив усилия я попыталась перевернуться. Вышло скверно: слегка накренившись на бок, не в силах больше держаться я завалилась опять на спину.
— Крепись пират! — произнёс полностью мокрый чиф, стоящий передо мной. Интересно, кто меня вытащил из воды, кто обнаружил в ней? На меня накинули спасательный круг и указали рукой на расстояние в двух метрах от меня. — Крюки вбиты. Зацепись. — от нового, но не сильно большого наклонения судна у меня ещё сильнее закружилась голова. — Чем шторм сильнее, тем быстрее он проходит. — сообщили мне, уходя и шатаясь в такт кораблю, чтобы не упасть
Я судорожно кивнула и поползла к указанному месту, где уже был один из пассажиров, рядом с которым была кучка рвоты, смешивающаяся с соленой водой. Мужчина посмотрел на приползшую меня как на источник всех бед в его жизни. Даже закралась грешная мысль, что может и вправду девушка на корабле к беде. Я перевела взгляд на горящую балку и ужаснулась: сложенный парус горел! Попыталась разобрать что кричат друг другу моряки, но не смогла. Всё сливалось в одно. Вновь прозвучал гром и с неба полился крупный дождь и град, туша начинающийся пожар. Через некоторое время я ощутила, что качка и впрямь стала меньше. Уже не так сильно качается судно с каждым разом.
И все на корабле, ну ладно, только я, за других отвечать не берусь, с радостью осознаю, что всё закончилось. Жизнь налаживается, становиться ярче, краше и прекрасней. И родители, и подруга, и академия с которыми я мысленно успела попрощаться ждут меня.
— Зуйка! — ко мне подошёл знакомый матрос. — Прошедший через шторм второй раз рождается. Считай, тебя окрестил океан и ты теперь настоящий матрос.
— Спа-спасибо. — тяжело дыша ответила я, поднеся ко лбу свою холодную ладонь, унимая головокружение и боль.
Но рано мы обрадовались и расслабились. Капитан кричал что-то такое, но все уже уверовали, что беда миновала и второго шторма не будет. Дождь затих, ветер чуть угомонился и не завывал со страшной силой. С такой, при которой казалось, что какая-то деталь непременно оторвётся от корабля и свалиться тебе на голову.
Матросы принялись осматривать пострадавший парус, другие открывать дверь ведущую в каюты, другие тянули канаты, открывали паруса.
Сейчас я смогла обратить своё внимание на то, что в водоёме, куда нас вывел портал много одинаковых порталов смерчей. Интересно, как капитан обнаруживает нужный? Ну не ведут ведь они все в одно и тоже место, право слово.
Я посмотрела в голубое небо, откуда свинцовые тучи уже ушли. Как ни странно страха не было, какая-то глухая пустота разлилась во мне. Вспомнить о только что произошедших событиях не получалось. Казалось, кто-то специально блокирует их в моём разуме. Заставляя поверить что всё произошедшее лишь страшный сон.
Внезапно я различила скрип когтей по деревяшке, заставляющий тело передернуться. Поднялась и пошла, на сколько это было возможно, в отяжелевшей мокрой одежде, на звук. Он исходил из маленькой даже не комнатки, а чуланчика в котором хранились швабры и вёдра для мойки полов.
— Хэй! Есть тут кто? — осторожно поинтересовалась, не спеша открывать полностью полуоткрытую дверь. Ответа не последовало и я посчитала здравым уйти от подозрительного места. Вдруг там, как в фильмах ужастиках, таких любимых моей подругой Анькой, прячется серийный убийца убивающих всех подошедших?
«Подожди, Саша. Какой ещё убийца на корабле? Сама понимаешь что несёшь?» — одёрнула себя и чтобы удостовериться в своих размышлениях открыла дверь и отшатнулась когда на меня вывалились десять швабр и столько же ведер, в которых те стояли.
— Убраться вызвалась? Отлично. Нам нужны добровольцы. — будто из земли вырос рядом со мной чиф. Он позвал нескольких матросов по кличкам и те быстро появились рядом со мной беря в руки принадлежности для наведения чистоты на корабле. Чистоте на судне, но не в океане, потому что именно туда мы выливали всю воду и чужую рвоту.
Возможно, именно этим мы прогневали водоем, по которому плыли. Иначе я не могу объяснить произошедшее далее. Хотя могу: девушка на корабле к несчастью. Некоторые из матросов даже пошутили, что нужен закон запрещающий нам ступать на борт.
В этот раз море не бушевало. Я переодевалась в каюте в единственную оставшуюся сухую одежду. Поверх легкого платья нацепила накидку и пошла по ещё оставшейся в моей каюте воде — через дырку вода налилась во время шторма — на выход. Злосчастное теплое платье решила сжечь при первой возможности. Не хотелось вспоминать о том, что произошло. Вышла я в небольшой коридор. В нём горел тусклый светильник. Из-за приоткрытой двери в чью-то каюту слышались мужские голоса, те о чём-то спорили. Один из голосов твердил, что у него есть туз.
Я направилась на палубу, но ощутив на себе чей-то испытующий взгляд обернулась. Светильник на невысоком потолке неприятно зажужжал и выключился на миг, погружая местность во мрак. Снова почудился скрип когтей по деревяшке. Услышала змеиное шипение, заставляющее задуматься есть ли змеи на корабле. Свет вновь включился после короткого замыкания и я увидела у дальней стены… девочку лет шести. В белой сорочке до пола, с пепельными волосами, худенькая, она напоминала призрака. Мрачная атмосфера корабля способствовала разыгравшеемуся воображению.
Я нервно сглотнула и убрала волосы с лица — распустила их, чтобы поскорее высохли. И нежно улыбнувшись ласково поинтересовалась:
— Ты чья, милая? Дочь капитана? — последнее я произнесла наобум, вспоминая фильмы.