После этого меня кто-то ударяет стулом, но не больно, мне даже чудиться, что меня гладят. Это очень приятно. Глупо улыбаюсь. Отбираю стул и кидаю его в того, кто тронул им меня. Смотрю на отлетевшего в стену и глупо улыбаюсь, смотрю на дерущуюшуюся толпу и улыбаюсь, смотрю на вбегающих в зал магов в серой форме и… улыбка сползает с моего лица, так же как и с других. Мы останавливаемся и в голове проясняются мысли, мы не верим, что случившийся беспорядок наших рук дело.
— Что это на меня нашло? Какой-то приступ беззаботности. — размышляю вслух в камере, в которую меня временно посадили. Для допроса.
— Это нам и нужно узнать. — отвечает сидящий через стол… мнн… не знаю как их тут правильно называют, поэтому будет просто полицейский-допросник. — Менталисты не смогли прочесть мысли многих из-за стоящих на большинстве блоков. — и бла-бла-бла… говорил он монотонно что-то ещё. Я засмеялась вслух, а допрошающий вышел из камеры, оставляя меня одну приходить в себя.
Потом мне рассказали, что приступ смеха был почти у всех остальных, у кого не было, тот навзрыд ни с того ни с сего заплакал. Потом пошли закономерные вопросы: «употребляете ли что-то запрещённое?», «стоите ли на учёте психиатра?», «были ли такие приступы раньше?», «где работаете или учитесь?», «почему, как думаете, случился данный беспредел и кто виноват?», «опишите что вы чувствовали во время приступа?», «замечали что-то странное до приступа?», а потом отпустили на все четыре стороны. Было уже поздно, когда я вернулась в отель. Про беспредел, устроенный галстучками никто не знал или знал и не показывал вида. Это хорошо, не хотелось бы объяснять своё странное поведение каждому встречному из обслуживающего персонала.
Я собиралась лечь спать, когда в дверь настойчиво постучались. В халате, с растрёпанными волосами открыла дверь, чтобы узнать кому и что от меня понадобилось и чуть не уронила на пол челюсть от удивления увидев гостя. Тот заглянул в комнату и бесцеремонно, как Людовик в своём доме в первый день моего пребывания, зашёл внутрь.
— Вообще-то я не приглашала войти. — не зная: прогнать ли Эда или оставить в номере проговорила я.
— Меня не приглашают. Я сам прихожу. Согласен, было бы более эпично явиться через портал. — ответили мне, усаживаясь на полу, на ковре. Похлопали ладонью по месту рядом, но я скривилась и уселась с ногами на диван. — Опережу вопрос откуда я в Родисане: тебе знать не нужно. — сказал он и грустно посмотрел на своё кольцо портальщик. Увидев мой ошалелый взгляд он поспешил внести ясность. — Если ты забыла. У тебя все чувства и мысли на лице написаны. Радар, в нашей конторе, уловил активацию нежити и нападение на корабль. Я отменил лечебную процедуру. Пришлось идти к тебе. Хочу знать всё что случилось на корабле. Отчего случился новый всплеск активации. И про конференцию. Мне рассказали. Тоже радар уловил. Там обнаружен разрыв. Видела тварь бездны?
Я рассказала всё без утайки. Возможно, если бы я не хотела так сильно, как сейчас, спать, то поторговалась, выпрашивая, а что мне за это будет, но сейчас не видела в этом смысла. Тварь бездны я и вправду заметила: кошку, но откуда она появилась нет. Выслушав мой рассказ, занявший около двадцати минут он кивнул и попрощавшись ушёл. Даже не спросил как я себя чувствую.
Утром, направляясь к управленческому зданию, и прокручивая вчерашний разговор заметила, что Эд обмолвился о каких-то лечебных процедурах. Интересно, он болен?
— Ах! Это Фредэрик вчера на смене был. Всё не так, как он описал. — когда я объяснила, что нужно, ответили мне. — Для начала получите справку, что вам эти документы и вправду нужны, потом приходите ко мне, разберёмся. — приказали мне.
Повздыхав о том, что оказалась обманутой пошла за справкой. Нужного человека на месте не оказалось — был на совещании, вместо него осталась милая секретарша, накатавшая мне большую справку о том, что «личинка», — так тут называли своеобразный паспорт, нужен мне для поступления в академию магии. Секретарша предложила мне подождать главу отдела, чтобы получить подпись, или сходить за ней на совещание. Выбрала второе и вскоре несла бумажку той, которая послала за ней. Она очень внимательно вчитывалась в каждую строку, время от времени, посматривая на меня.
— Это не то, но ладно, я поняла. — проворчала она открывая ящик, который оказался пустым. — Ботиночки-туфельки! — эмоционально произнесла она. — Я совсем забыла забрать основы для личинки. Сходи на второй этаж к охране, будь добра, а я пока подготовлюсь. — подготавливалась она морально, как я поняла, потому что, придя с кипой бумаг обнаружила её за чтением любовного романа. — Уже пришла! Тогда иди на четвёртый этаж, в самый первый у лестницы кабинет и получи назначения о отличительных чертах, росте и весе.
Придя туда объяснила что нужно. Видимо, я кому-то перешла дорогу, потому что меня отправили в другой кабинет, на проверку, на магическом артефакте, в виде большого камня, настоящая ли у меня внешность или измененная иллюзией или амулетами. Проверяла меня молоденькая девушка, восхищающаяся моими перспективами и предполагающая, что в императорской академии адепты тусуются, веселятся, ходят на вечеринки с утра до ночи и разъезжают по главным балам года.
Я вернулась от неё уставшая и принялась ожидать пока образовавшаяся живая очередь пройдёт в кабинет и выйдет оттуда ни с чем. Радовало, что выходили все быстро. Думаю, всех разворачивали за бумагой, для подтверждений внешности. Когда пришла моя очередь бабуля, сидящая в кабинете, была взвинченной и вела себя отталкивающе.
— Ну что ты, чма, — причмокнула она, закатив глаза. — пришла уже. Дай сюда! — она агрессивно вырвала из моих рук листок с подтверждением. — Ах уж эти поступления. Что вылупилась на меня? Садись! — указала на стул и стукнула какой-то папкой по столу, поднимая кучу пыли. Пыль полетела на меня. Кто-то постучался и спросил можно ли войти. — Я принимаю, не видно что-ли?
— Хорошо, я подожду. — тихо пискнули и громко хлопнули дверью, закрывая. Иначе металлическая дверь бы открылась, из-за толстого уплотнителя.
— Подождёт она! Я на обед ухожу! — проворчала она и громко крикнула. — Ты мне ещё дверь выломи, давай! Психони! Хлопнула она. Так! — посмотрела она на меня. — Тебе что? — спросила она риторически, но я не поняла, что обращались не ко мне и имела неосторожность спокойно дать ответ. — Что за молодёжь пошла: хамят, наглят, психуют. Всю дурь в академии выбьют, хоть общаться с вами нормально получится, а сейчас… тьфу на вас! Что у нас с тобой… так… — пробормотала бабуся быстро переворачивая страницы папки. — Вот! — она вырвала жёлтый листок с каким-то надписями, вынула из-за стола перо и принялась надиктовывать: — Рост… — она пожевала губами. — средний. Фигура… средняя. Вьющиеся каштано-рыжеватые волосы. Голубые выразительные глаза. Губы… ну более-менее, пухлые. Черты лица далеки от хрупкого аристократизма. — она убрала самопишущее перо и протянула бумагу мне. — Бери.
«Интересную всё же мне дали характеристику», — подумала, не зная как реагировать на неё: радоваться или плакать. Попрощавшись вернулась в нужный кабинет, откуда меня посылали в следующие. И получила ещё одно задание: провериться на артефакте и записать свои имя и фамилию. Как оказалось, титул в личинке не писали. У человека должен быть отдельный документ, подписанный монархом и подтверждающий ваш титул. К артефакту я не успела, тот уже уходил с работы и на все мои просьбы принять меня не отреагировал от слова совсем. Сказал приходить завтра, работает до полудня.
Пришлось подчиниться и вернуться в отель. Пообедать и сходить посмотреть столицу. На следующий день я пришла к открытию управленческого дома. Проверилась на артефакте, а придя в кабинет к даме, читающей любовные романы, её саму не обнаружила. Там сидел Фрэдэрик. Он сообщил, что сегодня нужная мне девушка не работает, а сам личинки не делает. Пришлось снова ждать утра. Дождалась и явилась в здание одна из первых. Девушка романов переписала всю полученную мной информацию в картонный прямоугольник, сложенный в один раз, по другому я описать это не могу и послала к художнику, а потом за подписью к начальству.